— Пришли, забрали коня, вот и всё. Теперь мне, видно, вместо коняки придется эту бумажку запрягать в фуру. Сила! — захохотал он.
— Брось, брось, не распускай слюни, — подливая себе вина, ответил Юрченко. — Тебе жалко для армии коня? Другие ж дают.
— А кто ж дает? — Игнат вскочил.
— Как кто? Вот Иван Макарович Садыло дал кобылу.
— Иван Макарович? Смеетесь, ваше благородие. Да у него ж коней, знаете, сколько! И хоть бы путевого дал, а то последнюю клячу. Такую б и я не пожалел. Пожалуйста, берите.
— Ничего, ничего, не умрешь, — перешел на дружелюбный тон Юрченко. — Давай-ка еще вина. А потом помни: раз одного коня взяли, больше уже не возьмут. У других будут брать. А не брать нельзя, казакам на фронте кони нужны.
— Это верно, — согласился Игнат. — Казаку без коня невозможно. Но вы, извиняюсь, тоже говорите как-то не так. Вы объясните: почему у тех не берут, что по десять-двенадцать коней имеют? Вот здесь недалеко хутор есть, и живет на том хуторе дед Карпо, «дед-горобец», так его казаки зовут. У него косяками кони ходят, а к нему, небось, никто не сунется. Почему это так?
— Ох, и скучный ты казак, — вздохнул Юрченко. — Позвал в гости, а сам тоску наводишь. Сказал тебе: раз коня взяли» другого уже не возьмут.
— Ей-богу?
— Ну, да. И приказ такой есть.
— Нет, вы правду говорите? — Он налил и себе и гостю по стакану вина. — Бывайте здоровы!
Хмель слегка ударил Игнату в голову. Оглянувшись и увидев сидевшего в углу Федю, он подмигнул ему и спросил:
— Ну как, казак? Как дела?
И пояснил гостю:
— Вот растет хлопец, а подрастет — тоже надо на службу справлять. А что казаку прежде всего требуется? Конь! Чтобы конь был наславу. Верно, Федька? Плохого ж коня я тебе не дам? Не буду ж срамиться?
Он испытующе посмотрел на гостя и опять спросил:
— Значит, если одного коня взяли, больше не возьмут? Это правильно. А иначе что же оно было бы? А?
И вдруг, размякнув, он не выдержал:
— Я вижу, что вы, ваше благородие, не то, что те... Они пришли, нашумели, жинку напугали... Я вам скажу: как увидел я вас, так сердце у меня и упало: ну, думаю, хорошего не жди, а сейчас разумею, что оно не так... Дозвольте, я вам еще стаканчик налью. Пейте.
Отворилась дверь, и в хату вошел казак. Он снял папаху, покосился на стол, потом чинно перекрестился и доложил, что вот-вот прибудут люди на постой, спросил, где разместить их. Игнат налил стакан вина, взял его и повернулся к Юрченко.
— Разрешите казачка угостить?
— После! — сухо ответил тот.
Игнат сконфуженно поставил стакан на стол, слегка развел руками и, сокрушенно глядя на казака, сказал:
— Извиняйте.
Наступило молчание. Тогда Игнат накинул на плечи кожух и, кивнув казаку, пошел с ним во двор. Поднялся и Юрченко.
Федя вышел вслед за ними.
Когда Игнат справился со своими делами, Юрченко пожелал сам посмотреть конюшню. Войдя в нее, он как старый и опытный кавалерист сразу заметил, что в углу стоит красивая, стройная лошадь. Заинтересовался.
— А ну, что за конь? — позвал он Игната.
— Так... Конь, как конь, — нехотя ответил тот.
— Покажи.
— Да что ж его смотреть?
— Жалко, что ли? Я не сглажу.
— Да не жалко, а никакой диковины тут нет...
Но волей-неволей Игнату пришлось вывести Ласточку. Юрченко внимательно оглядел ее и, достав папиросу, стал быстро и нервно курить. Потом швырнул окурок, сделал равнодушное лицо и сказал небрежно:
— Конь ничего себе... Не особенный...
Игнат промолчал, но в душе ему стало обидно. «Понимаешь ты много!» —подумал он. А Юрченко снова:
— Ноги неважные.
— Ноги? — Игнат посмотрел на гостя и уже не мог скрыть презрительной улыбки. Гость заметил это, но вида не подал и так же спокойно продолжал:
— В полку таких коней, браток мой, сотни.
Тогда Игната вдруг прорвало.
— Таких? — раздраженно переспросил он. — Пойдите, поищите таких. — Он с досадой схватил коня за уздечку и повел в конюшню.
Юрченко рассмеялся, и глаза его стали еще более колючими.
— Погоди, — остановил он Игната, — что ж ты обижаешься?
Игнат молчал. Юрченко снова достал папиросу. Зажигая ее, рассыпал спички. Плюнул досадливо и, изменив тон, сказал:
— Вот что: давай поговорим...
Игнат заметил, что гость волнуется. Насторожился.
— Слушай, — глядя в землю, заговорил Юрченко. — Ты понимаешь, что реквизировать у тебя коня я, конечно, не собираюсь. Говори — понимаешь или нет? — он поднял голову и строго посмотрел на Игната.
— Ну? — в свою очередь спросил Игнат.
— А поменять твою Ласточку на моего Султана я не прочь.
— Да он у вас хромой, — неожиданно вмешался в разговор Федя. — Передняя нога... Я ж видал.