- Стража! - взвизгнул бургомистр. - Покажите этому вшивому лекаришке, кто здесь главный. И постарайтесь, чтобы на всю жизнь запомнил на кого можно тявкать, а на кого - нет.
В тот момент Теофраст порадовался, что ни на день не прекращал тренировки. Организм с младенчества привыкший к физическим нагрузкам, настоятельно требовал от хозяина их продолжать, не смотря на отвращение к навязанному образу жизни. В академии не было занятий по физической подготовке - руководство считало, что при любой ситуации задача целителя - ухаживать за больными и ранеными. А для здоровья адептов вполне достаточно того, что многие теоретические занятия проводились на свежем воздухе в окружавшем здание парке. Юноше было этого катастрофически недостаточно и, промучавшись несколько месяцев, он выпросил у кастеляна разрешение посещать по ночам небольшой спортивный зал для преподавателей. Сам не зная почему, он опасался афишировать свои "ненормальные" пристрастия, объясняя их самой сокровенной детской мечтой когда-нибудь победить отца в схватке один на один. После этого отец непременно его выслушает и обязательно поймёт.
Не ожидавшие отпора от хлипкого на вид парня с белой лекарский нашивкой на плече, оба охранника осели на мостовую, сражённые несколькими точными ударами.
- Хотел мне что-то показать? - хищно оскалился Теофраст, вытаскивая из-за пояса одного из охранников кинжал. - Что ж... Я доставлю тебе такое удовольствие. Хотя, уверяю тебя: твои потроха ничем не отличаются от тысяч точно таких же.
- Ты не посмеешь! Ты целитель! Ты клятву давал... - в ужасе отступал бургомистр.
- Тебе несказанно повезло, хряк, - ядовито-приторным тоном отозвался юноша. - По чудесному стечению обстоятельств я эту клятву дать не успел, поэтому могу сделать так, - воткнув кинжал в живот бургомистра и особым образом его провернув вокруг своей оси, он брезгливо отбросил оружие в сторону.
- У тебя два часа, тварь, на то, чтобы хорошенько подумать, кто в этом городе был главным паразитом. И, кстати, спасти тебя невозможно - подобные раны в этом городе лечить никто не умеет.
Сорвав с плеча нашивку в виде белого голубя - символ своей принадлежности к целителям, Теофраст швырнул её в лицо скорчившемуся на мостовой мужчине и направился к воротам, ведущим из города.
- Что ж, папаша, можешь гордиться: теперь твоему мерзкому гадёнышу одна дорога - в наёмники. Хотя там, я думаю, хватит практики по обеим моим специальностям.
Через месяц в армию Тирандора, затеявшего вялотекущую войну с соседней Сангерией, записался никому не известный юноша. Бывалые солдаты, занимавшиеся набором рекрутов, смеялись над щуплым юношей и даже пытались прогнать его. "Нам задохликов и так хватает, - смеялись они, - хочешь подохнуть - прыгни с моста. Только амуницию на вас зазря переводим!" Молодой человек настаивал и в итоге его согласились принять только из-за того, что он обучался целительству. "Авось лекарю нашенскому подмога будет, коли в первом же бою без головы не останется". А год спустя имя Теофраста-отступника, легко и непринуждённо поднявшегося от рядового наёмника до адъютанта самого маршала, с восторгом и каким-то мистическим трепетом произносили как свои, так и противники. Он мог выйти против полностью экипированного бойца с одним длинным ножом - его излюбленным оружием - и всегда побеждал. Молчаливого юношу, неизменно одевавшегося во всё чёрное даже подозревали в связи с загадочным Потрошителем - неуловимым маньяком, который жестоко расправлялся с бандитами и мародёрами в обоих армиях. Доказательств ни у кого не было, люди в окрестных городах и сёлах в один голос говорили, что давно пора было найти управу на этих лиходеев, поэтому никто всерьёз поисками злодея не занимался. Наводит порядок - и ладно, а то что методы у него такие кровавые - так они и не такое заслужили. Зато в войске едва не боготворили нового целителя за его непревзойдённый талант. Едва ли не каждому второму пришлось ощутить его на себе, и опытным воинам было с чем сравнивать. Молодой целитель словно играючи излечивал раны, от которых раньше долго и мучительно погибали их боевые товарищи, .
Фердинанд де Мин, узнав о том, каких успехов смог добиться Теофраст всего лишь за год, с гордостью заявлял: "Это мой сын! Я сам его всему научил!". Когда о подобном рискнули спросить самого юношу - он ответил, что его отец умер от горя в тот день, когда по его вине погибли его два старших сына, а кто этот старый дурак, ему не известно.