Афира ушла, а спустя пару минут Рафаэль повернулся к нему.
– Ты ждёшь сестру? Если так, то думаю, ты можешь идти. Она была в паре с Афирой и вряд ли придёт сюда теперь, когда знает, что проиграла.
Он сказал это таким спокойным и будничным тоном, будто не заставил мир вокруг Венсана пойти трещинами. Они так часто говорили о том, какой будет их жизнь после Игр, после того, как они станут всадниками, что он начал принимать это за уже свершившийся факт.
Что ж, это была его вина. Не стоило быть таким уверенным, он ведь знал, насколько серьёзные их ждут противники. Хотя, в случае с Афирой, он как раз таки этого и не знал. Но смысл был не в этом. А в том, что вероятность того, что они станут всадниками втроём – займут половину мест в Ордене – была невероятно мала. Хорошо ещё им не пришлось выступать друг против друга в этом испытании.
Но, несмотря на логичность этих рассуждений, Венсан не мог унять вспыхнувшей злости на Афиру. Как она посмела отобрать место всадницы у его сестры?
Теперь мысль о том, чтобы дождаться Мариз и быть тем, кто сообщит ей о проигрыше Виктоир, пугала. Поэтому Венсан соскочил с подоконника и направился к двери, игнорируя взгляд Эрики. Он закрыл за собой дверь, но её голос всё равно донёсся до него.
– Ну и зачем было это говорить?
– А что, пусть бы лучше он сидел здесь и ждал сестру, которая наверняка не придёт? – Защищался Рафаэль.
– Ты мог бы преподнести эту новость помягче.
Всадник фыркнул.
– Он не маленький ребёнок, чтобы подслащивать ему горькое лекарство. Ему придётся это пережить.
Мысленно Венсан согласился с Рафаэлем. Он вышел из-за угла в длинный коридор и заметил впереди Афиру. И Северина. Они шли рядом и, похоже, о чём-то говорили. Внезапно эта картина вызвала в нём волну раздражения. Он злился на Афиру за то, что она победила. И злился на Северина по причине, которую сам не мог назвать.
Венсан ускорил шаг, чтобы обогнать их. Ему нужно на воздух. Если там идёт дождь – ещё лучше. Проветрить голову, успокоиться и не наделать глупостей, в которых потом будет себя винить. Хуже того – за которые ему будет стыдно.
Когда Венсан проходил мимо них, Афира повернула голову, и их глаза встретились. Что увидела она, Венсан не знал, но в её глазах он увидел настороженность, почти страх. Почему? Неужели он так плохо скрывал свои чувства? Зрительный контакт длился секунду, не больше.
Виктоир делала вид, что ей всё равно. Мариз была уверена, что это не так, а Венсан не знал, что и думать. Притворство было не в духе его сестры. Если она что-то чувствовала или о чём-то думала, то говорила об этом прямо. А значит, ей действительно было всё равно. Это не соответствовало тому, что Венсан всё это время о ней думал. Разве не сестра до недавнего времени больше всех в семье говорила о Драконьих играх и о том, как хочет стать всадницей? Если это неправда, то зачем она это делала? Во всяком случае, именно поведение сестры заставило его злость на Афиру испариться, как утренний туман.
Но всё-таки Виктоир не была главной его проблемой. Конечно, Венсан мысленно пообещал себе, что обязательно с ней поговорит, но прямо сейчас его внимание было сосредоточено вокруг Ордена Всадников. Церемония передачи драконов должна была состояться первого июля, а до этого у них был целый месяц, отведённый на тренировки.
Мариз осталась недовольна конечным составом. Она постоянно говорила о том, что два «представителя бедняков» им не нужны. Поначалу Венсана удивила такая ненависть к беднякам, ничего подобного за ней раньше не водилось. Да, как и многие, она считала, что, из-за недостатка образования и морали, бедняки не могут иметь то, что имеют дворяне. Но речь никогда не шла о всадниках или королевских гвардейцах. Скорее об учёных, политиках или людях искусства.
Венсан предполагал, что это просто реакция на проигрыш Виктоир. И то, что она проиграла именно Афире, должно быть, сделало своё дело. Поэтому он не обращал на это внимания, надеясь, что Мариз скоро остынет. Его самого состав вполне устраивал. Лучшая подруга была с ним, Северин – на его стороне, Жюль и Дезире казались приятными людьми, с которыми легко будет ужиться, а Афира... Афира интриговала.