В центре площади находился большой пруд с плавающими на поверхности белыми и жёлтыми водяными лилиями. При взгляде на них Афира вспомнила голубые, росшие у берегов Острова Ураганов. Ими Лина украшала её лодку. В горле встал комок, и впервые с тех пор, как отчалила от родного берега, она почувствовала тоску по дому.
Прогнав непрошеные грустные мысли, она наклонилась к пруду и разглядела в его глубине белых карпов. Себастьян дотронулся до её плеча, и Афира повернулась к нему. Он держал в каждой руке по мясному пирогу и обеспокоенно, внимательно смотрел на неё.
Она даже не заметила, что он отходил, но, стоило взглянуть на пироги, и Афира поняла, что проголодалась. Им с Ксавье приходилось экономить еду, хотя тот божился, что стоит им добраться до Мертона, и он мигом поправит их бедственное финансовое положение. А пока Афира поблагодарила Себастьяна и взяла у него из рук пирог. Тот оказался очень вкусным, мягким и сочным.
Они стояли у фонтана и ели, а вокруг сновали люди, ездили кареты, кричали зазывалы и лоточники расхваливали свой товар. Где-то была слышна музыка, очень приятная. Афира посмотрела в ту сторону, откуда она доносилась. Себастьян проследил за её взглядом.
– Это мюзик-холл, там сейчас представление.
Она сделала в уме пометку: узнать у Ксавье, что такое мюзик-холл.
Потом, как и обещал, Себастьян повёл её в парк. Афира не знала, что ожидала увидеть, но точно не несколько акров земли, засаженных сплошь лиственными деревьями. И не одной сосны. Она не удержалась от вопроса:
– Но откуда?
Себастьян повернулся к ней с улыбкой.
– Я и сам точно не знаю. На Королевском острове есть заповедники, где сохранились лиственные деревья. Может, часть привезли оттуда. Но, говорят, даже там нет такого разнообразия видов. Люди приезжают в Лисс специально, чтобы увидеть этот парк и прогуляться среди деревьев, которые не сосны, – он усмехнулся.
Афира улыбнулась в ответ и выбрала одну из ведущих вглубь парка дорожек. Главные аллеи и дороги и были освещены, но тут царила темнота. Казалось, будто они в сердце леса, хотя несколько минут ходьбы, и перед ними всеми красками заиграет центр города. Они как будто использовали древнюю магию, чтобы перенестись на многие километры за минуту.
Афира заворожённо разглядывала деревья. На них ещё не было листьев, только почки, но прямо сейчас это ничуть не портило впечатления. В темноте всё казалось волшебным, ветки нависали над головой, как руки невиданных существ, тянущиеся к ней. Она потянулась в ответ, с её ростом достать до нижних веток не составляло труда. Афира сорвала одну маленькую веточку с набухшей почкой и вставила в прорезь для верхней пуговицы.
Себастьян с интересом наблюдал за ней, а потом аккуратно взял за запястье и потянул куда-то дальше, ещё глубже в парк.
– Я хочу показать тебе кое-что, – говорил он, пока Афира вспоминала, прилично ли то, что они делают и не должна ли она вырвать руку.
Но в этот раз чужое прикосновение было приятным. У Ксавье руки всегда были холодные, а пальцы – цепкие. Афира мысленно сравнивала его кисти с морскими пауками. У Себастьяна ладонь оказалась сухой и тёплой, она приятно грела её запястье в холоде мартовской ночи. Да и держал он её едва-едва – легчайшее прикосновение. При желании освободить руку было бы легче лёгкого.
Дорожка, по которой Себастьян вёл Афиру, умело скрывалась среди высоких, густых кустов и деревьев с развесистыми, низкими кронами. Такую тропу случайно не найдёшь. Должно быть, большинство гуляющих проходили мимо, не заметив её, даже когда тропа была всего в двух шагах от них. Да и забирались ли они так далеко в парк или предпочитали удобные и широкие главные аллеи? Но Себастьян каким-то образом эту тропу отыскал и теперь вёл Афиру всё дальше и дальше сквозь темноту.
Впереди замерцали огоньки. Сначала она подумала, что там горят фонарики, но зачем устанавливать их так далеко от главных дорог? Да и свет был странный – насыщенного синего цвета. Любопытство подгоняло Афиру, и она ускорила шаг, обогнав Себастьяна.