– Афира!
Она открыла глаза и обернулась. Ветер играл с нежно-голубыми волосами Цан, её грудь тяжело вздымалась – подруга никогда не была любительницей физических нагрузок, а чтобы взобраться сюда, нужно было неплохо пропотеть – толстые нити вен были видны под светлой, почти белой кожей. Цан была прилично выше Афиры – высокий рост был отличительной чертой лэтанов.
Подруга устроилась на камнях рядом с ней.
– Значит, ты точно решила?
Афира кивнула.
– Точнее не бывает.
Какое-то время они молчали, потом Цан, тихо вздохнув, сказала:
– Ты же знаешь, что мама это не одобряет.
– Знаю.
– И Шаа против. Он тоже тебя искал, наверняка будет отговаривать.
– Я знаю, Цан.
– И ты не передумаешь? Никаких шансов?
Подруга очень внимательно посмотрела на неё своими пронзительно-голубыми глазами. Афира покачала головой.
– Нет, я должна попытаться.
Освободить драконов.
Эта идея появилась у Афиры лет двадцать назад, когда она ещё была маленькой девочкой. Лэ – мать Цан и Шаа – и Валла много рассказывали ей о том, как хафани дружили с драконами, говорили с ними, были их помощниками и хранителями их мудрости. Как передавали её другим народам, которые с драконами говорить не умели. Но хафани, как и многие расы, были убиты или изгнаны с островов людьми. Драконов люди поработили и обращались с ними как с животными. В детстве, стоило ей об этом подумать, и глаза Афиры наполнялись слезами. И тогда же она решила – раз она последняя хафани в Королевстве Водяных Лилий, значит, просто обязана попробовать освободить драконов. Даже если попытка не увенчается успехом – Афира должна знать, что сделала всё возможное.
Лэ и Валла сначала и подумать не могли, что она настроена серьёзно. Валла даже поощряла её желание, обещая, что отправится с ней и поможет. Конечно, об этом не могло идти и речи. Лэтаны слишком выделяются среди людей, опознать их не составит труда. И тогда их немедленно прикажут казнить. Пусть они и бессмертны, но также легко могут пасть от меча, как и любой смертный.
– Но что, если что-то пойдёт не так? – Спросила Цан. – Что, если тебя схватят? Что, если ты никогда не вернёшься на остров? Или того хуже – погибнешь?
Её глаза наполнились слезами.
– Пожалуйста, оставайся.
Афира любила подругу, но сейчас почувствовала лёгкое раздражение. Они говорили об этом много, очень много раз и Цан так до сих пор ничего и не поняла. Продолжала думать только о себе и даже не пыталась посмотреть на всё глазами Афиры.
– Ты бессмертна, Цан. Ты уже прожила сотни моих жизней за одну свою и проживёшь ещё тысячи, когда меня не станет. Ты можешь позволить себе тысячелетиями жить на этом маленьком островке и ждать, когда что-то изменится без твоего вмешательства. А я не могу. У меня нет такой роскоши, как время. И я не могу прожить здесь ещё сто лет и умереть на этом же островке, так и не попробовав что-то изменить. Даже если у меня не получится освободить драконов, я буду счастлива, если просто смогу с ними поговорить.
Который раз она уже повторяла это? Афира вздохнула, отвернулась от подруги и стала смотреть на море.
– Тогда я помолюсь с тобой, – внезапно сказала Цан, – чтобы морские боги послали тебе вдвое больше удачи.
Афира, ожидающая от неё совсем других слов, была тронута. Она не стала говорить подруге, что молилась не морским богам, а драконам. Цан бы этого не оценила. Они провели в молчаливой молитве ещё минут двадцать, когда Афира снова услышала шаги и испытала сильное желание броситься в воду.
– Вот вы где!
Шаа.
Не то чтобы он ей не нравился, но разговор обещал быть утомительным. Шаа острее и болезненнее других воспринял её план и каждый их разговор, неважно чем он начинался, заканчивался его попыткой переубедить Афиру. И если мольбы Цан и мягкие уговоры Лэ она легко переносила, то с Шаа они постоянно ругались.
Цан с вымученной улыбкой обернулась к брату, но Афира не собиралась делать вид, что всё отлично. Она окинула Шаа мрачным взглядом. Надеяться, что он поймёт и уберётся восвояси, было глупо, но как же ей этого хотелось. Цан и Шаа были лучшими друзьями Афиры, но с тех пор как она объявила о своём решении, её отношения с последним сильно испортились.