– Твоя последняя трапеза дома. А где Шаа? Цан сказала, он был с тобой.
– Остался на берегу, – ответила Афира, избегая взгляда Лэ, – должен скоро прийти.
Она села рядом с Цан, и подруга тут же подвинулась ближе и едва слышно зашептала ей на ухо. Но у хафани был острый слух, и Афира слышала всё так отчётливо, словно она говорила в полный голос.
– Он сказал тебе, да?
Она кивнула.
– И ты ему отказала?
Она снова кивнула.
– Так и знала, – вздохнула Цан, – не стоило ему этого делать.
Афире очень не хотелось обсуждать внезапно открывшиеся чувства Шаа, особенно когда рядом была его мать. На её счастье, дверь кухни открылась, и на пороге показались Валла и Лина.
Валла – самая низкая из лэтанов, но всё равно выше Афиры – подошла к ней и с силой хлопнула по плечу.
– Ну что, день отплытия настал, – она лучезарно улыбнулась, – помни всё, чему я тебя учила, оценивай ситуацию трезво, знай когда нужно отступить, перепроверяй всё по нескольку раз и главное – не впадай в панику.
Афира улыбнулась. Из всех лэтанов только Валла по-настоящему поддерживала её. Она учила её плавать, ловить рыбу и управлять лодкой, когда Афира была ребёнком, а потом, когда она подросла, драться и стрелять из лука. А ещё позже – магии воды. Валла была её наставницей, учительницей, ближе всего ей по духу.
– Я знаю, Валла. Я тебя не подведу.
– Главное саму себя не подведи, – хмыкнула Валла, усаживаясь за стол.
Лина подошла к Афире и надела ей на шею венок из водяных лилий.
– Это к удаче, – сказала Лэ, но она и так это знала.
Аккуратно, чтобы не напугать женщину, Афира взяла её руки в свои, мягко-мягко пожала и сказала:
– Спасибо.
Лина была красавицей: высокий рост, стройная, подтянутая фигура, идеально гладкая (хотя у всех лэтанов не было проблем с кожей, не то что у Афиры) нежно-розовая кожа с каким-то жемчужным блеском, которого не было больше ни у кого. Фиолетовые волосы, раньше, по словам Валлы, были длинными, и Лина любила вплетать в них цветы. Сейчас они были острижены чуть выше плеч, но это её ни капли не портило. А глаза! Большие, обрамлённые длинными тёмно-фиолетовыми ресницами. Они тоже были фиолетового цвета, но на несколько оттенков светлее и постоянно казались влажными, будто она вот-вот заплачет.
Увы, люди тоже оценили красоту Лины. Давно, когда лэтаны ещё пытались сопротивляться людям, и их было намного больше, чем пятеро изгнанников, человеческий король взял Лину в плен. Но не убил, как её семью, а сделал своей наложницей. Что бы ни пережила она у него во дворце, это изменило её навсегда. С того момента, как Валла, вместе с другими, освободила подругу, Лина не произнесла ни слова, стала пугливой, нервной и предпочитала одиночество.
И это, как и многое другое, было виной людей.
Кровь Афиры едва ли не воспламенялась от злости, когда она об этом думала.
Обед проходил в тишине, все были задумчивы. Шаа так и не появился и, несмотря на облегчение, Афира подумала: неужели это конец их дружбы? Она боялась, что другие будут спрашивать, где он и что между ними произошло, но все молчали.
Когда она поднялась из-за стола и поблагодарила Лэ, Цан тоже вскочила.
– Ты сейчас пойдёшь на берег?
Афира покачала головой.
– Нет, нужно ещё кое-что сделать. Приходи туда через полчаса.
Подруга кивнула.
– Я тоже приду, – подала голос Валла.
Благодарно улыбнувшись наставнице – будь там только одна Цан, она бы устроила невозможно слезливое и печальное прощание – Афира вышла в коридор, но, вместо того чтобы выйти из дома, отправилась наверх. Все вещи уже были погружены в лодку, но она хотела в последний раз побыть в комнате, которая была её безопасным местом почти тридцать лет.
Большая двуспальная кровать под балдахином, комод, письменный стол, платяной шкаф, маленькое, но очень уютное кресло. На тумбочке рядом с кроватью была разложена коллекция ракушек, а в нижнем ящике комода хранились «сокровища» – разные интересности, которые вынесло на берег море. Афира взяла маленькую витую ракушку, самую первую которую она нашла и положила в нагрудный карман куртки. Пусть будет её талисманом на удачу.