– Нет. Он не унаследовал мою магию. Оставьте мою семью в покое.
Женщина вздохнула.
Стоны отца сменились криком. И он всё никак не прекращался. Я и думать забыл о том, что и сам, возможно, владею магией. Я был слишком напуган. Этот звук был самым ужасным из всех, что я слышал в своей жизни. Он до сих пор иногда стоит у меня в ушах.
Я больше не хотел смотреть. С закрытыми глазами я прижался к задней стенке шкафа, отчаянно жалея, что он пустой и ничего не приглушает звук. Я зажал уши пальцами так сильно, что стало больно, но всё равно слышал, как кричит отец.
Не знаю, когда звук прекратился. Казалось, что прошло несколько часов. В какой-то момент я понял, что сижу в тишине. Сначала я подумал, что что-то сломал в ушах и оглох, но я всё ещё слышал своё дыхание и сердцебиение. Отняв руки от ушей я, так бесшумно как только мог, подполз поближе к дверце и выглянул в замочную скважину.
Женщина и мужчина в плащах исчезли, а отец лежал на полу. Я подумал, что он, должно быть, потерял сознание от боли. Подождав ещё немного, чтобы убедиться, что незнакомцы точно ушли и не вернутся, я выбрался из шкафа и подошёл к отцу.
Он лежал на животе, лицом вниз. Я присел около него и неуверенно дотронулся до его плеча. Потом потряс.
– Папа?
Никакого ответа. Его тело было совершенно безвольным. С трудом, но я всё же смог перевернуть его на спину. И тут же отшатнулся, стоило взглянуть на его лицо. Глаза открыты, приятные черты исказила гримаса боли и страха. На лице я успел заметить светлые пятна, едва различимые на его коже.
Тогда я понял, что отец не просто без сознания – он мёртв. Странно, но за этой мыслью пришло полное опустошение. Я не заплакал, не закричал, не бросился будить мать или искать слуг. Во мне как будто вообще не осталось никаких чувств, словно я абсолютно лишился способности чувствовать.
Я понял, что больше ничем не смогу помочь отцу и не хотел отвечать на вопросы, которые непременно возникнут, если я разбужу мать. Но больше всего мне не хотелось быть тем, кто расскажет ей, что она теперь вдова, а сестра – сирота. Мне не хотелось иметь ничего общего со смертью отца.
Это было желание ребёнка, пережившего ужасную травму и больше всего в тот момент хотевшего притвориться, что ничего не произошло. По крайней мере, до утра. Какая-то часть моего мозга нашёптывала, что, может быть, если я сейчас уйду, вернусь в свою комнату и лягу спать, то утром отец встретит нас с Виктоир в столовой, живой и невредимый. Поэтому я вышел из его кабинета и направился к себе.
Ощущение было такое, словно меня накрыли толстым стеклянным колпаком. Или, скорее, будто я в аквариуме и все мысли и чувства, все ощущения, весь мир должны пробиться через слои стекла и воды, прежде чем смогут достичь меня.
Теперь я думаю, что это решение, вполне вероятно, спасло мне жизнь. Если бы Охотники знали, чему я стал свидетелем, то убили бы меня, и не важно, передался мне дар отца или нет. Он утверждал, что нет, но я думаю, что это была последняя слабая попытка защитить меня.
Мой отец был ведьмаком-полукровкой и все найденные мной исследования на эту тему утверждают, что от брака полукровки с человеком в девяти из десяти случаев рождается обычный человек. Впрочем, моя надежда рассеялась, когда я прочитал о признаках, позволяющих распознать, передалась ли ребёнку магия «нечистого» родителя.
Отличительными признаками являются светлая кожа, чёрные волосы и глаза необычайного тёмного серого цвета. Такие были у моего отца. И, к сожалению, у меня. От матери, тоже черноволосой и кареглазой, мне досталась смуглая кожа. Но увы, первый признак, если верить учёным, является необязательным.
Утром, когда обнаружили тело отца, меня накрыло болью и горем так, словно я действительно до этого не знал, что он мёртв. На время эти боль и горе вытеснили остальные чувства и к мыслям о том, что сказали убийцы отца, я вернулся только спустя несколько месяцев.
И тогда на смену горю и боли пришёл страх. Если мне действительно передались магические силы и если охотники узнают об этом – они придут за мной. С тех пор страх стал моим постоянным спутником, не было и дня, когда бы я ни боялся.
Глава пятнадцатая
Ничто в Мертоне не намекало на скорый приход весны. Март стал продолжением серого, холодного, мокрого и ветреного февраля. Венсан пожалел, что надел пальто, а не плащ с капюшоном. Дождь мог пойти в любую секунду, а от зонта в такую погоду проку мало. Ледяной ветер дёргал его за волосы и обжигал лицо. Венсан ускорил шаг, подавив порыв оглядеться. Снова.