- Ма …, - опять прошептал Рыжий. На губах у него вздулись красные пузыри. Левая нога вдруг стала мелко-мелко дрожать, по телу прошла судорга, на мгновение исказившая лицо. Он шумно выдохнул и замер.
Акула выпрямился.
- Вот и всё, - сказал он Ахмедову, который прилип к стене комнаты, как только началась стрельба, и оставался там до сих пор. Лицо его было песочного цвета, в тон обоям. – Порядок, порядок уже. Не волнуйся.
Ахмедов шумно сглотнул слюну.
Акула достал переговорное устройство.
- Гурам, как у тебя?
- Всё в порядке. Тихо. Движения нет.
- Через пятнадцать минут спускайся вниз и отправляйся назад.
- Понял. Отбой.
Связавшись с остальными, Акула отдал приказ двигаться обратно к Хасану.
Вазген и Ашот уже принялись сноровисто упаковывать трупы. Технология избавления от них здесь была отработана не хуже, чем в команде Матвея. Только, вместо котельной они использовали кладбище, находящееся на территории, контролируемой Хасаном. Тела элементарно закапывались без могил и опознавательных знаков.
И, напоследок, Акула набрал номер хозяина.
- Всё в порядке, - сказал он.
- Что сделали? – спросил Хасан.
- Две зачистки. Прямо здесь на месте.
- Кто?
- Как мы и думали. Это он.
- Точно? – переспросил осторожный Хасан. – Ты уверен?
- Абсолютно, - убеждённо заявил Акула. – Человек перед смертью сказал.
- Понятно, - задумчиво произнёс Хасан. – Значит, война.
- Выходит так.
- Давай всех сюда. Будем начинать немедленно, пока они не очнулись.
- Хорошо, хозяин. Ребята уже выехали. Я буду минут через тридцать.
- Хорошо, - Хасан отключился.
- Закончите с этими, - сказал Акула Вазгену с Ашотом, имея в виду трупы, - и быстро к хозяину. Сейчас каждый мужчина на счету.
Вазген по-армянски ответил, что они приедут, как только справятся.
Акула попрощался с Ахмедовым, к которому нормальный цвет лица всё ещё упорно не хотел возвращаться.
- Живи как жил, брат, - сказал он. – Никого не бойся. Если что-то опять произойдёт, обращайся к нам. Поможем.
- Ага, - сказал Нурсултан. Пока он был способен лишь на фразы, состоящие из немногосложных слов.
Спустя несколько минут тёмно-серый «Мерседес» Акулы, набирая скорость, плавно заскользил по улицам ночного города. Через четверть часа он уже был у Хасана.
А ещё через пятьдесят минут оттуда стали разъезжаться автомобили с вооружёнными людьми.
62.
В первую секунду Матвей не понял, что произошло. Прогремел выстрел, Бита выгнулся дугой, запрокинув лицо к небу, и страшно закричал. Раздался второй выстрел, но пуля, по-видимому, ни в кого не попала. Матвей бросил портфель и попытался выхватить свою пушку, но, навалившийся на него, Бита сковывал движения.
- Три, - сказал Желток и выстрелил. Обойма была неполной, всего шесть патронов, поэтому приходилось считать, чтобы не оказаться безоружным, выпустив все заряды сразу.
Пуля ударила Биту в затылок и вышла через левый глаз, усеяв лицо Матвея сгустками крови. Он машинально отступил назад и тело, замолчавшего навеки, Биты грузно ударилось о землю.
- Четыре, - сказал Женя.
Матвей, поднявший пистолет и уже почти нажавший на спусковой крючок, ощутил сильный удар в живот и внезапную резкую непереносимую боль. Пуля вошла в мягкие ткани, пробила желудок и застряла возле позвоночника. Матвей взмахнул руками, как дирижёр перед началом увертюры, и рухнул на спину.
Женя выстрелил ещё раз, не зная, насколько серьёзно задет его противник, но опять промазал.
Матвей утробно замычал и попытался сесть. Левой рукой он обхватил себя за живот, правой, с пистолетом, опёрся о землю. Глаза его, налитые кровью и ненавистью, уставились на Женю.
- Сука, - прохрипел он, скользя ногами по пробивающейся траве и отталкиваясь правой рукой. Позади Матвея росла высокая сосна с гладким стволом, к которому он и привалился спиной.
- Сука, тебе же, всё равно, кранты. Тебя завтра найдут и кончат так, что чертям в аду жарко станет. И Зойку-шалаву вместе с тобой …
- Кто? – спокойно спросил Женя, подходя поближе с пистолетом в руке.
Матвей пошевелился, и волна боли захлестнула его с головой. Жениного вопроса он не услышал и продолжал бормотать: