- А теперь?
- Я же говорю – всё в порядке. Нас никто не будет искать.
- Тебе было страшно?
- А тебе?
- Очень. Я чуть не умерла здесь. Я … ты знаешь, я еле заставила себя позвонить им. Как дура просидела целый час на почтамте, раз пять подходила к автомату и садилась на место. Я даже хотела уйти, думала, может, они так ни о чём и не догадаются. Если бы ты не сказал, что без этого звонка у нас ничего не получится, я бы так и не смогла заставить себя …
- Ты всё сделала правильно. Ты - молодец.
- Женя, - голос задрожал, - мне очень плохо без тебя. Приезжай быстрее, пожалуйста, хороший мой. Слышишь?
- Да, - сказал он.
- Женечка, - в трубке уже были слышны еле сдерживаемые рыдания, - родной. Я … я люблю тебя. Я не могу без тебя! Женечка, приезжай ко мне. Ты приедешь?
- Всё будет хорошо, - сказал он и повесил трубку.
Затем взял сумку и вышел из зала.
Он шёл мимо скамеек с ожидающими, мимо буфета с непременной очередью, мимо киосков с прессой, лекарствами и ширпотребом. Он шёл медленно, осторожно ступая на больную ногу. Шёл, помахивая обычной коричневой дорожной сумкой, о содержимом которой не догадывался никто из окружающих. Шёл туда, где виднелась надпись «Кассы», сделанная большими буквами.
Он шёл и думал, как ему поступить. Взять билет до города, в который он только что звонил, или, наоборот, взять билет на поезд, идущий в противоположном направлении. Погружённый в эти размышления, он продолжал свой путь.
В конце концов, ведь зеленоглазые женщины, рано или поздно, приносили ему несчастье.
Конец первой книги.
Книга вторая. Разовая работа.
«Сделайте, что можете, и сочтётся вам»
(Фёдор Достоевский, отставной инженер-поручик и литератор).
«Прекрасная работа! У нас появился шанс… Но ещё рано сосать друг другу концы, господа»
(Мистер Вульф «Криминальное чтиво»).
1.
Шеф самого крупного в городе охранно-сыскного агентства «Ягуар» был невысоким сухопарым человечком лет на десять моложе Рачека. Во взгляде его неуловимо сквозило что-то неприятное, вызывавшее ассоциацию с вечно голодным и хитрым до жестокости лесным хорьком.
- Должен вас предупредить – у нас строгие правила и железная дисциплина. Вы подчиняетесь непосредственно мне и передо мной же отчитываетесь о проделанной работе. Никакой самодеятельности, никакого экспромта. Самостоятельных шагов не предпринимать, всё предварительно согласовывайте со мной. Если будут возникать непредвиденные обстоятельства, немедленно выходите на связь, прежде чем совершать какие-либо действия. Запомните как следует – вы исполнитель. Ваша обязанность – выполнять поставленные перед вами задачи и делать это как можно более тщательно, укладываясь в отведённые сроки. С этим, я уверен, вы справитесь. Но, ничего больше. Никакой отсебятины.
Хорёк сердито засопел, как будто Рачек уже успел сделать что-то не то.
- Пользуясь тем, что мы наедине, хочу сказать: в отношении вашей персоны существует негласная установка – не привлекать в качестве сотрудника по основной специальности. Вы знаете, с чем это связано.
Рачек промолчал. Его глаза, чьи опущенные уголки придавали его внешности нечто бульдожье, ничего не выражали.
Хорёк хмыкнул и продолжил:
- Но мы достаточно твёрдо стоим на ногах, чтобы принимать независимые решения. Я, например, считаю, что просто глупо не использовать специалиста такого уровня, как вы. Хотя, вместе с тем, взяв вас на работу, мы идём на определённый риск. Поэтому вынужден повторить ещё раз: вы работаете у нас лишь до тех пор, пока твёрдо и неукоснительно выполняете отданные вам указания. В противном случае - можете поставить крест на дальнейших попытках найти работу в нашем городе. Я понимаю как нелегко привыкнуть к новому положению после той должности, которую вы занимали. Но других вариантов у вас нет. И не будет. Поэтому, как следует запомните то, что я вам сейчас сказал, - и тем же тоном без паузы. – А теперь к делу…
2.
Рачек остановил «Жигули» у чёрной металлической ограды дома Гриценко. Сама трёхэтажная громадина особняка высилась в глубине территории, наполовину скрытая рослыми клёнами, которые степенно шуршали листвой по обе стороны от въездной аллеи.
Калитка была заперта, и Рачек нажал на чёрную пуговку, выпукло отсвечивавшую на массивной балке справа. Ни звука. Однако, спустя полминуты, послышались шаги, и недовольный голос спросил: