Паша её понял и не мешал до вечера слоняться от спальни до кухни, дремать, слушать музыку и питаться сухомяткой.
Дав ей погрустить, к вечеру он организовал ужин, съездив за вином и горячей пиццей.
- Они воняют, когда их жгут? - спросил, взяв с полки ароматические свечи, которые жена стащила с работы.
- Очень, - преувеличила она, чтобы грубо не говорить, куда ему засунуть его идею с романтическим ужином при свечах.
Но и без свечей ужину хватало интимности и романтики.
Вместо напоминания о своих косяках, мужчина принялся говорить, как им хорошо вместе, что их жизнь здесь достаточно налажена, и уже можно переходить к следующему пункту их плана.
- … заведём ребёнка. Мы готовы.
И это стало концом.
Потому что Юля поняла, что не хочет рожать здесь детей. Здесь и от мужчины, который ещё до того, как она располнела и подурнела из-за беременности, позволил себе интрижку с молодой коллегой.
От одного этого понимания любовь не закончилась, но внутри всё изменилось.
Пусть она не оставила позади толпу обожающих её родных, многочисленных друзей и перспективную работу, но Кипр – это её уступка Паше. Пускай все отношения – это своеобразный договор, и в договоре между Юлей и Пашей были свадьба, Кипр, обживание на новом месте и увеличение своей семьи, предложение перейти к зачатию их общего чада стало шоком.
Как Пашка додумался озвучить это тогда, когда так её обидел?!
- Считаешь сейчас самое время детей заводить? Наши отношения настолько идеальны? - залпом опустошив свой бокал, спросила Юля.
- Отложим, - не стал спорить Паша.
И тут снова нужно коснуться вопроса честности.
Юля её отодвинула.
Она не сказала ему, что не собирается работать над отношениями, и приврала, сказав о том, почему нужно сделать ремонт.
Кто-то назовёт её за это алчной эгоисткой, вруньей или стервой.
Но как иначе?
Когда она была более юной и впечатлительной, то потеряла полгода жизни, переживая. А учитывая учёбу, все два года.
Снова впадать в такое состояние она не захотела, и вместо эмо стала терминатором.
Вдовец и тупой
Во вторник Юля из шестого ряда полупустого зала слушала рождественскую песню в исполнении хора из двадцати двух девочек. Оригинальный выбор композиции для июня, но пели красиво.
Машину Вовы не высматривала и в зале его не искала.
Встретиться перед концертом они не договаривались. До обеда она сама точно не знала, успеет ли добраться вовремя, будет ли желание после работы устраивать себе небольшую культурную программу, и на мужчину ставку не делала, предполагая, что и у него могут возникнуть другие дела помимо намерения поддержать молодые таланты.
Но он на концерте был.
Уже выходя из зала, Юлия периферийным зрением заметила его. То ли опоздав, то ли специально выбрав место подальше от сцены, он выбрал последний ряд.
Причин, чтобы пройти мимо не поздороваться, не было.
Они обменялись впечатлениями и принялись делиться своими мнениями о репертуаре и том, кто был лучшим.
А время на обсуждение образовалось за счёт того, что Вова вызвался отвезти её домой. Вот только свою машину он оставил у работы, и им надо было пройти две остановки.
Лето, хорошая погода, есть интересная тема для беседы, почему бы не пройтись вместе?
Ничего романтичного и похожего на свидание.
В своих чувствах Юля не сомневалась, чётко зная, что не воспринимает спутника как своего потенциального сексуального партнёра и уж тем более будущую пару для серьёзных отношений. О Вовиных реакциях она могла судить только по его словам и поведению, и свидетельств, что он подбивает к ней клинья, не замечала.
Он оказался по-своему милым человеком, но всё ещё оставался странным «вдовцом».
Они дошли до машины, сели (она сама открыла для себя переднюю дверь) и поехали туда, куда он уже дважды её отвозил, а прежде делал остановку на такси, и между ними опять же не было никакого обмен флюидами и намёками.
Поэтому, когда его телефон, который он положил на приборную панель, подключив к шнуру, чтобы подзарядить аккумулятор, просигналил входящим, они оба оставались спокойными.
Протянув руку, Вова взял свой аппарат и принял вызов.
Вызов от мамы.
Специально разобрать, что там вещает из прижатого к его уху динамика женский голос, Юля не пыталась, но не слышать ответы сидящего рядом водителя было невозможно.
Обычный разговор мамы и сына. Если сын ещё подросток, но не будем придираться.