Первый муж
Со своим первым мужем Юля познакомилась в общаге.
Так вышло, что часть будущих медиков жила рядом с будущими кулинарами.
И, очевидно, у поваров образовалось целое братство, раз даже выпускники пришли к ним на вечеринку. Там и состоялось знакомство.
Первым объединяющим их фактом стал возраст и опыт.
В своё время он тоже оказался более зрелым, чем большинство однокурсников, потому что пришёл учиться не после девятого класс, а в восемнадцать лет, когда восстановился после операции из-за сложного перелома ноги. Он тогда был очень зол из-за травмы, поставившей крест на танцах и вынудившей раньше времени покинуть школу-интернат, где мальчик жил с двенадцати до почти семнадцати лет, и, не зная, куда приткнуться, пошёл учиться на повара.
Рассказав друг другу истории о том, как их занесло в колледжи, парочка увидела в друг друге товарищей по несчастью. А с товарищами не целуются, а пьют.
И всё закончилось в одной постели. Точнее на Юлиной кровати, где они оба заснули после самодельных коктейлей и разговора об отцах. Это было вторым объединяющим фактором – они оба дети разведённых родителей, воспитываемых без участия отцов. Правда, если у неё был любимый дедушка, то у него отстранённый отчим.
Проснувшись, они увидели кислые рожи в помятой одежде, почувствовали горьковатый привкус во рту и унюхали совсем не благоухающее утреннее дыхание. Тут либо линять, вычёркивая утро из памяти, и делая вид, что знакомства не было, либо исправлять положение. Выбрали последнее и договорились встретиться завтра.
Так у них всё и закрутилось.
Она продолжала жить в общежитии, а он с тремя друзьями снимал трёхкомнатную квартиру.
И с появлением Юли «королевская комната» с одним диваном стала на постоянной основе принадлежать её парню, потому что она проводила там две ночи в неделю, помогала наводить чистоту и стала штатным доктором для соседей.
А когда они решили пожениться и заговорили о том, что надо искать себе отдельное жильё, на сцене появился «немецкий батя», как его обозначил Димка, узнав про предсвадебный подгон.
Юля знала, что папа платит алименты, каждые пару месяцев на имя мамы приходили переводы, и они не закончились с её совершеннолетием. Концом для них стало сообщение о предстоящей свадьбе. Отец на неё не прилетел, но зато подарил целую квартиру. Как выяснилось, купил её мужчина ещё перед эмиграцией, вложив в недвижимость часть полученных от продажи наследства денег, и всё эти годы после его отъезда она сдавалась.
Почему он раньше не додумался пустить туда пожить родную дочь, Юля не спрашивала. Достаточно того, что это был царский подарок перед свадьбой, оказавшийся очень кстати для начала семейной жизни.
Хотя, подари он её на два месяца раньше, жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Но что есть, то есть.
Жених её работал в пиццерии, и с другом закрывал кредит на машину, которую они взяли на двоих, а она только собиралась занять ставку на скорой, успев познакомиться с начальством и возможными будущими коллегами, пока трудилась санитаркой, поэтому денег на пышное торжество не было, и между свадебными атрибутами вроде пышного платья, картежа и профессионального фотографа, а не знакомой с дорогой камерой, и косметическим ремонтом в туалете и покупкой в квартиру нормального дивана выбор пал в сторону обустройства своего жилища. К тому же Юля всё равно была похожа на невесту, потому что мама купила ей миленькое белое платье и заколку с короткой фатой.
Итак, отгуляв «пельменную» свадьбу, молодые зажили в отдельной квартире, много работая, но, не забывая, периодически выбираться на встречу с уже общими друзьями и принимать гостей.
К концу первого года они своими силами содрали старые и поклеили новые обои, докупили четыре стула, чтобы все могли рассесться и взяли в кредит на Юлю большой телевизор, за который успешно расплатились за пять месяцев.
В то время они были отличной командой везде.
Когда она работала в ночь, он выходил на несколько часов в круглосуточную доставку и утром забирал её на машине домой. Они вместе отсыпались, а после муж готовил какой-нибудь суп или рагу, давая жене мелкие задания по типу: что-то помыть, перемешать, выдавить чеснок или сбегать в ближайший магазин за хлебом.
Ухудшения начались к концу второго года.
У Юли была нервная работа. Причём не столько из-за пациентов, которые периодически пытались умереть на руках бригады, сколько из-за их родственников, создающих проблемы, то вызывая скорую как такси для инвалидов, то заставляя проходить целый квест, чтобы увидеть больного, или же наоборот выйти из квартиры. А ещё они писали жалобы, и тогда приходилось иметь дело либо с непосредственным начальством, либо с кем-то из минздрава.