Конечно, ей сразу объяснили, что у них тут кофейная передышка в неделовой обстановке после напряжённой деловой встречи.
Объяснением занимался занервничавший муж, а девушка, молча, наблюдала за этим, позволив себе только чуть опустить голову как бы в смущении.
- Пообедать забежала. Мешаю вам? - спросила Юля у Паши и, не дожидаясь ответа, с вежливой улыбкой обратилась к Доре. - Слева от двери полка с обувью, там есть шлёпанцы и новые тапочки для гостей, в уличной обуви у нас не ходят.
Заговорила на английском языке, хотя могла бы донести суть этого правила на турецком или греческом, но с ними у неё хуже, а интуиция подсказывала, что эта не та ситуация, когда можно показать хоть один свой недочёт. Некомфортно и не по себе должно быть гречанке, а не ей.
И это сработало.
Девушка растерянно захлопала глазами, опустив руку, потянулась вниз, потом дёрнулась, передумав немедленно разуваться, и быстренько ушла, сославшись на срочные дела, о которых чуть не забыла.
В тот день звоночком было даже не само нахождение в квартире посторонней девицы, а поведение Паши.
То, как он разными словами трижды повторил, что в первый раз пригласил Дору к ним, что сделано это было только потому, что они находились неподалёку и хотели обсудить свои впечатления без официоза и лишних ушей, что она оказалась ответственным работником, а он лишь её наставник и руководитель, означало только одно. Муж оправдывался, чувствуя за собой косяк.
А дальше уже собственная память подкинула ей пропущенные ранее звоночки.
То, как несколько месяцев назад муж, традиционно рассказывая вечером о своём дне, начал хвалить молодую сотрудницу за её трудолюбие, хватку и поток идей, которыми она делится с ним, советуясь, стоит ли их озвучить. Как позже он сообщал, что Дора то подарила ему ручку, то угостила домашним сырным пирогом, то звонила и предлагала помощь, когда он на два дня слёг с температурой. И что в последний месяц Паша перестал о ней говорить.
Совсем. Будто они больше не пересекаются.
Так могло произойти потому, что девушка освоилась, и он перестал её курировать, либо потому, что между ними появилось что-то большее.
А ещё Юля знала, что та из-за него сменила парфюм. Паша сам ей пожаловался, что подвёз Дору, и вся машина провоняла её мандариновыми духами, а через пару дней спросил жену, чем она пользуется, чтобы посоветовать девушке нормальный запах.
Тогда Юлия попросила мужа не становится так рано старым ворчуном и не третировать девчонку, а он через пару дней ей поведал, что провёл деликатную беседу и теперь ему дышится рядом с сотрудницей легче.
С одной стороны, всё это не являлось набатом колокола, сигнализирующего об измене.
Не было никаких подозрительных задержек до ночи и срочных командировок на выходные. Супруг не стал более прижимистым, будто экономя на жене, чтобы тратиться на другую женщину, или непривычно и излишне добрым и щедрым, словно ему есть за что извиняться. И он не вёл тайных переписок, пряча телефон или закрываясь с ним с ванной.
А с другой стороны, рядом с её мужем длительное время крутилась симпатичная и умеющая себя подать девушка. Она заглядывала ему в рот, перенимала опыт, обращалась за помощью, наверняка, смотря на него восхищёнными глазами, и подстроилась под предпочтения его обоняния.
И если чужие поступки – это тайна, то с Пашей Юля жила и видела, как он постепенно меняет своё мнение о характере и умственных способностях навязанной ему гречанки, проникаясь к ней симпатией.
На Кипре рядом с мужем она звоночки прозевала, но выводы сделала. И о себе, и о нём, и о ней.
Нервная обстановка
Юля встреч с соседом не искала, не льстила ему, беспомощную себя рядом с ним не строила и только, согласившись пойти на свидание, намеренно постаралась прихорошиться. И все старания были направлены не лишь на него одного, посещение ресторана тоже было поводом навести красоту.
В общем, даже не зная о семейном положении, она не пыталась его завлечь, а только ответила на ухаживания.
Как тогда посчитала, ухаживания свободного мужчины.
Поэтому ей не в чем себя винить.
Во всем виноват Данила, никто его с праведного пути верного мужа не сбивал, он сам пошёл налево.