Я скользнул к кромке освещенного круга перед спортивной машиной. Сейчас я находился у её борта, здоровяк стоял возле переднего колеса, а Патриция - на противоположной от него стороне у открытой двери. Дело осложнялось тем, что верзила был где-то позади нее. Я видел мелькающий свет его фонаря.
Я подкрался к нему раньше, чем он меня услышал. Когда он повернулся, я ударил его по яйцам. Но болван оказался проворнее, чем первый. Он удержался на ногах и нанес мне удар по голове своей тяжкой ручищей.
Падая, я схватил его за ноги и рванул. Он упал и я крикнул Куколке:
- Беги!.
В следующий миг машина взревела и умчалась, а на меня обрушился смертельный удар. Я так и не узнал, нашел ли верзила свой ботинок, но для драки он ему и не был нужен.
Шквал ударов обрушился на мои бока. Верзила приподнял меня и швырнул на скалу. Моя голова трижды ударилась о нее. Мой позвоночник едва не сломался, когда два здоровяка начали играть с ним в перетягивание каната.
Судя по всему, моя внешность изрядно пострадала. Мне хотелось вопить, но я не мог даже вздохнуть. Это была не просто боль. Все внутри у меня началось рваться на части. И моей последней мыслью было:
"- Это же не может длиться вечно. Куколка приведет кого-нибудь на помощь...на помощь...На помощь!..
Глава 5
Но никто не пришел на помощь. Когда я очнулся, мое лицо было зарыто в гравий, а руки перекручены подо мной. Руки онемели. Было холодно, как в могиле. Я не чувствовал своего тела. В мозгу гудело осиное гнездо. Я с усилием открыл глаза пальцами.
"- Она задерживается, - подумал я. - Я подожду. Кто-нибудь придет и поднимет меня, и не надо будет подниматься самому".
Но никто не пришел. Пришлось подниматься самому. Это было очень трудно сделать. Я медленно раскрутил руки, испытывая пронзительную боль в голове. Пять минут я массировал руки, разгоняя кровь. А потом пятнадцать минут поднимался на ноги.
Я испытывал сильнейшее желание снова лечь и забыться, но боялся замерзнуть до смерти. Я не боялся самой смерти, но боялся умереть, не рассказав никому о том, что случилось. Я прислонился к скале, постоял немного, потом осторожно оттолкнулся и сделал несколько шагов. Упал. Подполз к скале и снова поднялся. Сделал несколько шагов и снова упал. Но на этот раз на колени. Так я ушел с этого места и заставил свои ноги двигаться дальше. Я дошел до горной дороги. Потом я окончательно вспомнил, где нахожусь, и подумал о ранчо, где тренировался Баки Фаррел. Оно было неподалеку, пару миль отсюда, но в холодную ночь, с осиным ульем в голове или с чем-то там еще, в чем живут осы, - предстояла долгая прогулка.
Выбора не было. Нужно было куда-то идти, а Баки был ближе, чем Лос Анжелес. И был шанс, что меня кто-нибудь подберет. Но чем дольше я думал об этом, тем сильнее беспокоился. Меня мог подобрать седан.
Было интересно - куда они делись. Сначала я не думал об этом, я думал о другом. Почему Куколка не вернулась с подмогой? Я представил её в каком-нибудь чистом, хорошо освещенном заведении, где она ела и пила, пока я лежал на холодной пустынной земле.
Я страдал от этой мысли, но не очень. Черт с ней. У меня была другая задача, я должен её обсудить с Баки Фаррелом.
Кроме того, я подумал, может быть она не смогла вернуться. Может быть, они схватили её, во что я не особенно верил. Может быть, были другие причины.
Шатаясь, я брел по кювету. Я аккуратно ставил одну ногу перед другой, но не был уверен, что не упаду. Казалось, они шли в разные стороны. Неважно, как я шел, но каждый раз, когда нога касалась земли, голова моя гудела, а зубы стучали. Но главное - они были целы. Во рту была кровь. Я решил - от контузии. Мне было тепло и приятно от нее. Я удерживал её во рту.
Я несколько раз падал. В каждой проезжающей машине я видел ищущих меня бандитов. Ноги цеплялись за многочисленные камни. Я падал, ударяясь о них. Невидимые в темноте кактусы цепляли меня.
Меня мучали галлюцинации. То Куколка с развевающимся на ветру шарфом возле колеса десятитонного грузовика, едущего прямо на меня. То Дженни, лежащая нагишом на кушетке в кабинете, в безразмерных перчатках, из которых капала кровь. Сентиментальное путешествие.
* * *
Ранчо, где жил Баки Фаррелл с подручными, которые готовили его к бою, находилась в четырех милях от города. Все её постройки прятались позади горы, которую надо было обойти кругом. Потому ферму не видно до тех пор, пока не подойдешь к главным воротам. На воротах не было ни освещения, ни телефона. Надо войти в них и идти к главному дому. Если повезет - можно доехать, но только на лошади. Что касается меня, я шел, казалось, три года. И не чувствовал себя лучше, чем вначале.
У ворот, которые были открыты, я остановился и прислонился к косяку. Но дул сильный ветер, и стоять было слишком холодно. Я снова пошел. Мои ноги были, как палки. Теперь в голове у меня постоянно стучало, словно осы сбились в кучу и спорили. Спор становился жарче, и голова моя звенела, как баллон. В желудке как-будто взбивалось масло. Я видел огни, но не мог поверить, что они настоящие. Мои ноги подгибались, потому я не чувствовал их под собой. На то были причины: я упал без сознания.
Очнулся я все ещё несчастный, но согретый. Было много света. Я лежал на спине и мог видеть только белый потолок. Слышал низкие мужские голоса, но не мог сказать, откуда они доносились. Голоса затихли. Несколько минут стояла абсолютная тишина. Затем я услышал, как открывается дверь.
"- Пришли за мной", - подумал я, лежа с закрытыми глазами, не шевелясь, как мертвый. - Может быть, так лучше".
Дверь тихо закрылась. Ко мне приближались легкие шаги. В них не слышалось угрозы. Однако, я лежал, не подавая никаких признаков жизни. Кто-то коснулся меня. Мой разбитый нос учуял аромат бульона и напитка из лепестков роз. Я досчитал до десяти и открыл глаза. Два широко открытых, глубоко посаженных, печальных зеленых глаза смотрели на меня. Они мигнули. Затем я услышал голос:
- Как Вы себя чувствуете, мистер Шофилд?
Я услышал свой голос, как-будто издалека:
- Уже лучше. Благодарю.
Зеленые глаза долго изучали меня. Я увидел поднятую руку и сжался. Но она нежно опустилась на мой лоб. Рука была такая теплая и приятная...
- Все хорошо, мистер Шофилд. Не бойтесь.
- Ты меня знаешь?
- Я - Линда.
Она сняла руку и отступила на шаг. Теперь я мог видеть её почти всю. Линда Дарби, чьей матери Веронике принадлежало ранчо, где тренировался Баки Фаррел. Но последний раз я видел Линду, когда та была маленькой девочкой в джинсах и с косичками и, представьте себе, на лошади. Теперь она была взрослой девушкой с зелеными глазами. Нос у неё был как нос, а не пуговица. И косички выросли в прекрасный черный конский хвост, который свисал с левого плеча. Ей было лет восемнадцать-девятнадцать.
- Вспомнил. Как поживаешь, Линда?
- Хорошо. Выпей это.
В руке у неё была чашка, из которой поднимался пар. Она сунула другую руку мне под голову и приподняла её. Я приложился губами к чашке и начал пить. Обжег рот, но горлу и желудку стало хорошо.
- Хорошо,.. - протянул я. - Что это?
- Суп.
- Суп. Ты готовила?
- Да, мистер Шофилд.
- Я люблю тебя.
Она не обратила внимания на эти слова. Маленькая Линда. Теперь большая девочка.
- Спасибо, - сказал я. - Последнее, что я помню: кто отрезал мне ногу?
- Вы лежали на дороге возле большого кораля. Денни и Бронк возвращались домой. Они чуть не споткнулись о вас.
Денни и Бронк - тренер и менеджер Баки.