Она усмехнулась.
— «Иллюзия». В словаре нашла.
И не стала пояснять. Она сделала много открытий темными долгими ночами. Например, что простить человека проще всего, если вовсе о нем не думать. Как только ты оставляешь его, или их, многих их в прошлом, ты отпускаешь и свою обиду, потому что она теперь не больше, чем отпавший от ветки желтый лист.
Даже если ты сама отпала от ветки.
— И что, ты просто сбежала?
— Уехала на папкиной фуре. Вот это был номер! О, знаю. Я тебе, наверное, кажусь избалованной дурочкой, которая пороху не нюхала. Нет, ты этого не говорил, верно. Кажусь или нет?
Шейна улыбалась, повернув к Ханзи лицо, но он ответил совершенно серьезно:
— Нет.
Вряд ли девчонка из округа Расселл получала чего-то в изобилии. Разве что тумаков.
— У меня было много времени, целые ночи, чтобы обдумать. — Сказала Шейна медленно, почти нараспев. — Я приняла решение не второпях.
На экране в это время группа главных героев пыталась забарикадироваться в доме от кровожадных вампиров в надежде дождаться утра. На мгновение Шейну захватило кровавое действие. Создатели фильма не пожалели реквизита, надеясь как следует напугать аудиторию.
Наощупь она во тьме нашла руку Ханзи и сжала в тревоге.
— Не бойся. — Он обратил к ней лицо. — Монстры… выдумка, это людей стоит бояться.
— Я знаю. — Она вдруг показалась ему не столько испуганной, сколько искренней. Точно вскрытой ножом. — Но я не хочу.
Они смотрели друг на друга, смутно чувствуя, что происходит нечто особенное. Нечто не такое уж частое. Нечто прекрасное.
— Ты должна была убить того бандита, который к тебе лез. — Со всей серьезностью сказал Ханзи.
— Я не хотела проблем с полицией. — Ответила Шейна. — Пусть они не разматывают этот клубок.
Да, девушки вроде нее недолюбливают копов. И это всегда взаимно.
— Ты… ты же должна понимать, что твоя жизнь не стоит его. Ты бесценна.
Шейна порывисто подалась к Ханзи, закрыв глаза и приоткрыв рот. Но через несколько секунд, поняв, что ничего не происходит, открыла глаза и посмотрела на него озадаченно.
Тот выглядел сбитым с толку не меньше.
— Что ты делаешь?
Она заморгала, отпрянув от неожиданности.
— Ну, я не Дева Мария так-то. — Шейна разочарованно хлопала ресницами. — Ты мне понравился, я думала, я тебе тоже. Но окей, как хочешь. Просто смотрим кино.
Она подняла руки в примирительном жесте.
Они молчали до самых титров, но оба не запомнили, чем кончился фильм, погруженные каждый в свои мысли. Пальцев они уже не сплетали.
После Ханзи отвез ее домой. Как полагалось после свидания. Шейна выпрыгнула из машины, тепло попрощавшись, но не задерживаясь. Она не ждала поцелуя.
— Шейна! — Ханзи на мгновение повернул к ней голову. — Ты завтра работаешь?
— Я каждый день работаю, — отозвалась она.
— А ланч у тебя когда?
Она пожала плечами, держа открытой дверцу машины и глядя на Ханзи. Шейна не хотела уходить, она надеялась, что он спросит у нее что-нибудь еще. Но он не спросил. Он даже смотрел-то не на нее, а перед собой, на дорогу.
— Когда никого нет.
Он запомнил. Так что, когда пришел на следующий день, дождался, чтобы из лавки вышли посетители, и только после этого сам просочился внутрь. Стоял полдень. Ханзи перевернул табличку на двери, сменив «открыто» на «закрыто» и прошел прямо за прилавок к Шейне.
Она встала, озадаченно улыбаясь, не понимая, что происходит и что должно вот-вот произойти, но когда он привлек ее к себе, держа за талию и за затылок, подалась навстречу с пылкой готовностью. Что там, ее пальцы тотчас сжали его воротник и не хотели отпускать.
Он боялся, что будет с нею недостаточно нежен — женщины у него были, но определенного сорта. И не отношения. Для отношений не оставалось времени и никогда не было возможности. Но Шейна и не привыкла к нежности. Она первой толкнула Ханзи на груду нераспакованного товара и перекинула ногу через его бедра, тиская ремень в тщетной попытке поскорее расстегнуть — сначала его, затем, понимая, что не выходит, свой.
По крайней мере, у Шейны был какой-никакой опыт. Возможно, прямо в этой же самой подсобке.
Она разделась так быстро, как будто боялась, что ее добыча убежит; с той же торопливой алчностью суккуба вобрала его свидетельство желания в себя и выдохнула удовлетворенно, запрокидывая голову. Колкие кончики ее волос плеснули Ханзи по лицу. Она оседлала его задом наперед, впиваясь ногтями в его колени, что выдавало в ней привычку, в основном, перебиваться перепихами на сиденье фуры. Затем схватила Ханзи за руки, показывая, как ей нравится, заставляя его сжать ее груди.