– Он интересовался вашей семьей?
Она пожала плечами.
– Как-то зашла речь, я сказала, что живу одна, что мама умерла… он ни о чем больше не спрашивал. Он был… – Она запнулась, не найдя подходящее слово. Монах выжидающе молчал; у него было чувство, что с ней нужно быть осторожным как с птицей, а то она улетит; или с фарфоровой статуэткой, которую страшно взять в руки. – Он был… деликатный и надежный. – Она наконец нашла слова. – В нем чувствовалась сила, он не суетился, не пытался понравиться, ни на чем не настаивал…
«Ни на чем не настаивал…» Ну что ж, это, пожалуй, добродетель по теперешним временам. Добрый, надежный, сильный, ни на чем не настаивающий… этой девушке повезло. Тут он вспомнил, что Леонид убит, и с трудом удержал ухмылку. Некрасиво, конечно, но Монах, как известно, был циником, для него смерть просто переход в другой формат. Одинок, без семьи, без обязательств, не суетился, прекрасный слушатель… именно такой, какой ей нужен. Просто удивительно, что эти двое нашли друг друга. Они совпали зубцами как две шестеренки. И еще он подумал, что ничем хорошим их близость не могла закончиться… хотя, с чего бы это? Мало ли подходящих людей сталкиваются случайно, а потом живут и радуются? В чем дело, спросил он себя. Черт его знает… ему было трудно представить парня, подходящего по всем статьям этой несмелой одинокой девушке без семьи и друзей, художнице по шелку, домоседки. Чуткого, немногословного, тактичного, без всяких дурацких словечек и пацанских анекдотов. Это был союз, задуманный на небесах, не иначе. И вдруг такой облом. Его, кругом такого положительного, убили. Приличных парней не убивают, ну разве что кирпич упадет на голову или троллейбус наедет. В случае Леонида не было ни кирпича, ни троллейбуса. Его убили дома, ночью. Кто-то пришел и убил. Он открыл ночному гостю дверь, возможно, они обнялись, похлопали друг друга по спине; кто-то из них сказал ритуальное: «Сколько лет, сколько зим!» Потом хозяин поставил на огонь чайник, достал вино, стали вспоминать… И тот его убил. Интересно, как. Ножом? Ядом? Молотком? С какой стати? Чего-то не поделили. Старые долги и обязательства. Леонид отсутствовал несколько лет… скрывался? Он вернулся, тот его выследил и пришел. Леонид открыл дверь… Стоп! Необязательно открыл. Возможно, убийца попал в квартиру с помощью отмычки или… у него был ключ – возможно, убийца – прежний жилец, оставивший на память ключ. Если не старые долги, то что? Он пришел… зачем? Ограбить? Ночью? Грабят днем, безопаснее для грабителя, днем злоумышленник меньше бросается в глаза. Ночью всякий звук усиливается до громового раската. Да и не похоже, что было что грабить.
Монах так задумался, что совершенно забыл о Диане, и, случайно наткнувшись на ее внимательный взгляд, вздрогнул.
– Вы что-то увидели? – спросила девушка.
– Пока нет. – Монаха позабавил ее вопрос, видимо, она поверила, что он волхв. Или пребывала в том состоянии, когда хватаются за соломинку. – Просто попытался представить себе, что там произошло. Кстати, когда это случилось?
– Двадцать пятого августа, три дня назад.
– У вас есть его фотография?
Она вспыхнула:
– Есть! Нас снял в парке случайный прохожий, Леонид попросил… – Она потянулась за сумочкой.
Монах некоторое время рассматривал фотографию на экране мобильника: некрупный приятной и неброской внешности парень и улыбающаяся Диана, плечи их соприкасаются. Славная пара…
Он вернул ей мобильник.
– Кстати, какой у него ник?
– Бард.
– Понятно. А у вас?
– Селена.
Монах кивнул – красиво. Спросил:
– То есть он вам сразу понравился? Чем?
Диана чуть порозовела.
– Он говорил о себе, как о машине. Это было забавно.
– О машине? Как это?
– О машине. Это шутка. Выпуск такого-то года, корпус обычный, мотор, фары…
– Вы водите машину?
– Нет. Мой брат был автогонщиком, всегда говорил о машинах.
– Понятно. Диана, чего вы хотите от меня?
– Я хочу узнать, что произошло. Кто его…
– У следователя больше возможностей, тем более я, как видите… – Он кивнул на громадную ногу в гипсовой упаковке. – Как баржа, севшая на мель.
– Они ничего мне не скажут, они не сказали даже, как его убили, я схожу с ума… Мне плохо, понимаете? Я перестала спать, лежу, прислушиваюсь, представляю, как его убивают… Вздрагиваю от всякого шороха, повторяю: это неправда, этого не может быть, я сейчас проснусь… Марина говорит, никого они не поймают, а через месяц закроют дело, тем более Леонид вообще не из нашего города. Я хочу знать!
– Зачем?