— Авазбек.
— Гуляим.
— Красивое имя‚ — сказал он и задержал мою руку в своей.
Я покраснела.
— Пошли в кино «Ала-Тоо», — предложил Авазбек.
— Нам еще рано шататься по кино, — грубовато и жеманно ответила Сайракан.
— Как это рано?
Сайракан вплотную стала против него и повела открытыми плечиками.
— Очень просто: ты студент третьего курса, а мы только жаждущие попасть на первый. Ты можешь ходить в кино, а нам еще рано, нужно подождать, когда примут. Между нами и тобой такая же разница, как между небом и землей.
Авазбек равнодушно слушал ее, склонив набок голову. Потом энергично вскинул ее и сказал:
— Готов поспорить.
— О чем?
— О том, Что вы обе будете приняты. Держим пари?
Сайракан кивнула мне:
— Какой храбрый нашелся. Нет уж, мы обойдемся сейчас без пари и без кино. Выждем.
Но тот продолжал уговаривать:
— Сайракан‚ смени гнев на милость. Преступно в такой вечер сидеть в комнате.
И моя лукавая соседка смилостивилась. Но прежде чем это произошло, она съязвила:
— Авазбек, ты, вероятно, не догадаешься выйти, чтобы дать нам возможность переодеться.
Тот моментально вышел.
Я наблюдала за всем этим и мысленно сравнивала Авазбека с Аманбаем: какие они разные. Аманбай давно бы уже хлопнул дверью: «Не хочешь, не надо!» Он высокомерен, нетерпим... А этот мягок и добр. С таким можно дружить.
Я упрекнула Сайракан:
— Уж очень строга ты с ним. — Я употребила слово «осол».
Сайракан не поняла:
— Что это значит — «осол»? По-русски — ишак?
— Нет! «Осол» — значит «стыдно», я хотела сказать, что ты зря стыдишь его, он может обидеться.
— Впервые слышу «осол». Это киргизское слово?
— Не знаю, но у нас на юге так говорят.
— Понятно, — продолжая переодеваться, сказка Саиракан. — Ну и пусть обижается. Я за него не и цепляюсь. — Она в упор посмотрела на меня. — Это в ваших краях жены стелются перед мужьями, угождают им всем, называют на «вы» и не могут наглядеться, как на ясную луну. Правда ведь?
— Да, это так, — согласилась я. — Но что плохого и том, что к мужу обращаются на «вы»? Это признак уважения.
Сайракан повертелась на своих высоких каблучках.
— Интересно! Назовут на «вы», а в душе Аллах знает, что про него думают, ругают последними словами, И это называется уважением. Главное, выходит, чтобы на «вы» обращались.
— Откуда ты это взяла?
Но Сайракан уже не слушала меня. Она вынула из чемодана красное платье, приложила к себе и посмотрела в зеркало.
— Девушка должна крепко держать в руках парня и не показывать ему своей любви, — рассуждала она как бы сама с собой. — Если ты будешь все время ласкаться к нему и объясняться в любви, то это ему быстро надоест и он начнет засматриваться на других девушек. Пушкин писал, — и тут она, став в позу, продекламировала:
— А я бы‚ — сказала Сайракан, кружась в своем красном платье, — переделана бы эти строчки на другие:
Она причмокнула язычком и опустилась рядышком со мной, на мою кровать.
— Ты права, Гулкуш, — заговорила она уже совсем другим тоном. — Я, быть может, и грубовата с Авазбеком. Но имей в виду, что я люблю его. И это продолжается уже третий год. И он любит меня. Потому все и терпит. Да он знает, что я не хочу его обидеть. Напрасно ты употребила это странное слово «осол». Без Авазбека я не представляю себе жизни. Ты понимаешь?
Нет, это была совсем не та Сайракан, какой я представляла себе ее минуту назад. В ней не было ничего от легкомыслия, кокетства.
— Из-за него я оставила родителей и приехала сюда‚ — призналась Сайракан. — Я хочу поступить в университет, чтобы быть ближе к Авазбеку. Мы будем учиться на одном факультете, у нас будет одна специальность, а это значит, что и интересы будут общими.
— Мама не противилась твоей поездке? — спросила я ее.
— Мама? — удивилась Сайракан. — Не-ет! А какая мать может тому противиться? Каждая ведь только и думает, чтобы вывести дочь в люди, дать ей образование. Мама, провожая меня, только и говорила: «Пусть Аллах сопутствует твоему счастью! Поступишь учиться, а там и замуж выйдешь». А я ей: «Кончу учиться и вернусь домой. Здесь и выйду замуж». Но это ее не успокоило.
— А как ты в самом деле поступишь? — спросила я.
— Как получится — так и поступлю, — не задумываясь ответила Сайракан. — Не буду же я просить родителей, чтобы они нашли мне мужа. Главное — была бы любовь. — Мы забыли об Авазбеке. Он напомнил о себе стуком в дверь.