И тут появляюсь я. Марек в «Фулкруме»10 был моей прорывной ролью, но у меня то тут, то там было достаточно ролей второго плана, чтобы доказать мой уровень. Я по природе крупный, и при правильном режиме и тренировках, смог набрать такую мышечную массу, чтобы достичь важнейших характеристик, требующихся для персонажа. Это означало, что на данный момент, мышцы увеличены до максимума. Даже в мой первый сезон в Сан-Диего Чарджерс11 я не был таким мускулистым, и в моей насквозь промокшей футболке, я все равно, что с голым торсом.
Дез смотрит на меня довольно откровенно, пока вытирает влагу с лица кипой барных салфеток.
— Повезло, я только что приняла душ, — говорит она.
— Скажи спасибо, что на тебе нет этой рубашки, — я шучу, дергая намокшую, прозрачную ткань.
— Зато, ты, наверное, хотел бы, — говорит Дез и скользит на барный табурет.
— Черт, еще как хочу, — я располагаюсь рядом с ней на табурет и пытаюсь удержать глаза к северу от ее плеч.
Затем наступает немного неловкая тишина, во время которой она, наверное, гадает, чего от нее ждут; я же задаюсь вопросом, что сам за хрень творю. Последнее, что мне сейчас нужно – этот отвлекающий фактор и внимание СМИ. Гарет, директор, и Паркер, исполнительный продюсер, твердо уверены, что каждый причастный к проекту должен свести к минимуму взаимодействие с прессой. Мы снимаем долгожданный и давно ожидаемый сиквел «Фулкрума», что означает, что я снова буду сниматься в роли Марека. Везде, от самых известных журналов до самых маленьких блогов, люди предполагают, кто будет сниматься в фильме, каков сюжет, в общем, обычный треп. Но ведь прошло более трех лет после выхода первого фильма, а с тех пор как Гарет, Паркер и я решительно заявляли о невозможности продолжения, мельница слухов запущена и работает на всю катушку. Это означает, что любое внимание СМИ окажет влияние на съемки и может привести к возможным утечкам.
Не говоря уже о необходимости держать себя перед ними профессионально, я не вправе вляпаться во что-нибудь. После того, что случилось с Эм и того потока дерьма, что последовал за этим, последнее, что мне нужно – это быть сфотографированным с какой-то другой девушкой. Тем более, когда мы оба насквозь мокрые, ну и какой тут, предполагается, будет сбор средств в выходные?
Я не понимаю, что делаю. Не знаю, почему выпрыгнул из повозки, зачем сижу здесь с ней, почему так заинтересован в ней и почему эта хулиганистая девчонка заставляет меня быть безумным, возбужденным и голодным.
Я просто не знаю.
И понятия не имею, что будет дальше.
— Расскажи мне о себе, Дез, — говорю я, чтобы отвлечь себя от моего внутреннего самоанализа.
Она пожимает плечами.
— Я – студентка, здесь на лето по кооп-программе12. Это мой пятый год на острове.
— Специализация? — интересуюсь я, а затем обращаюсь к бармену, который остановился перед нами, чтобы получить заказы.
— Мне Сэм Адамс и девушке все, что она захочет.
— Как обычно, Дез? — спрашивает бармен.
Дез кивает, и бармен двигает мне Сэм Адамс, а затем наливает водку с тоником и ставит перед Дез.
— Как обычно, Дез? — спрашиваю я.
Она кивает и пожимает плечами.
— Ну, да. Я часто бываю здесь после работы. Наверное, чаще, чем следовало бы, но, знаешь, больше нечем заняться вечером.
Дез делает глоток коктейля и затем ставит его обратно на стойку.
— Моя специальность – социальная работа с упором на воспитание в приемных семьях.
— Приемные семьи, да?
— Угу.
Она удерживает взгляд на экране телевизора в углу и неспешно пьет свой напиток, ее поза закрытая и напряженная. Очевидно, что это не предмет для открытого обсуждения.
— Так ты здесь уже пять лет?