– Ох ты!
Кухарка округлила глаза и принялась ловко вырезать тесто для пирожков перевернутой супницей, не забывая поглядывать на меня.
– Только что-то вы невеселая, мисс. Вы же всегда рисовать хотели?
– Еще как!
– Тогда почему грустите?
– Не грущу вовсе! Просто немного не выспалась.
Немного – это слабо сказано. Заснуть мне больше так и не удалось, я до восхода проворочалась под покрывалами, стараясь не думать о том, что мне снилось. Не думать получалось плохо, я снова и снова возвращалась в темноту ниши, к хриплому голосу и бесстыдным прикосновениям. Хуже всего было то, что во сне я сама этого хотела. Отчаянно, до безумия хотела продолжения бессовестно-откровенных ласк. Это и впрямь напоминало безумие: стоило об этом подумать, как щеки начинали гореть, не спасала даже прохладная наволочка. Просыпаться рано я привыкла с детства, но никогда раньше так не радовалась забрезжившему рассвету. Особенно тому, что пришло время вставать.
Зато теперь весь день зевала.
– Неудивительно, времечко-то к ужину. Что же вы себя совсем не бережете? Наверное, опять всю ночь за рисованьем просидели!
Кухарка испытующе на меня посмотрела, ловко выкладывая начинку на тесто.
– М-м-м… да. – Я кивнула и поспешила сменить тему: – Эби, а у меня для тебя есть подарок! Хочешь пойти на выставку?
Достала приглашение и протянула ей.
– Ох, я бы с удовольствием, мисс Шарлотта! Только когда мне? И леди не отпустит, сейчас работы много, особенно когда молодой лорд вернулся! Ну, вы ведь верно и сами знаете, вчера он спрашивал у меня ваш адрес.
Я улыбнулась.
– Да, Ирвин вчера заходил. Спасибо, что подсказала, как меня найти.
Круглое лицо Эби засияло, как солнце.
– Мне в радость только. А то я не помню, как вы плакали, когда он уезжал. Да и он всегда очень хорошо к вам относился, не в пример отцу.
– Так ты хочешь пойти? – Я хитро улыбнулась. – А я попрошу за тебя леди Ребекку, чтобы отпустила на пару часов.
– Ну если попросите… – Она просияла еще больше.
– Обязательно попрошу, – сунула контрамарку в карман ее передника. – И еще я кое о чем хочу попросить тебя.
Вытащила из ридикюля конверт и протянула ей. Внутри лежало приглашение на выставку, а еще сложенный вчетверо лист бумаги. Десятый или пятнадцатый по счету, не помню. Пока Илайджа спрягал вэлейские глаголы, я писала Ирвину о том, что буду очень рада видеть его на выставке. О том, что она состоится в пятницу, что если у него получится прийти, это будет просто чудесно. Писала, перечеркивала неудобные фразы, комкала один лист за другим и бросала в мусорную корзину. Пытаясь подобрать правильные слова и понять, правильно ли поступаю.
«Шарлотта! Как ты могла нас так опозорить!»
Перед глазами стоял образ Ирвина. Ирвина, уходящего от меня. Ирвина, ударившего пренебрежением и жестокими словами, но ведь он никогда не был ко мне жесток.
«Для меня все, что ты рисуешь – интересно».
Нет, он никогда бы так со мной не поступил. И не поступит, потому что все это просто дурацкий сон! Просто дурацкий сон, который нужно забыть как можно скорее.
– Передай Ирвину, пожалуйста.
– Непременно передам.
Эби вытерла руку о передник, спрятала конверт в карман, а после вернулась к готовке.
– А как у вас дела?
Кухарка махнула рукой.
– Все по-старому. У леди приступы мигрени, а у лорда – мотовства.
– Эби! – фыркнула я.
– Ну так ведь правда же.
Виконт Фейбер и впрямь любил погулять и пожить на широкую ногу, а делами заниматься не любил, что не мешало ему тратить состояние, полученное в наследство от отца. Впрочем, если оно есть, почему бы его не тратить.
– Вообще-то я спрашивала про вас, – легонько коснулась морщинистой натруженной руки.
– Ну… мы как обычно. Варим, парим, жарим. Чистим-моем-привечаем… Сейчас по осени девчонок-горничных только так гоняют. Пылинку где заметят – кошмар и скандал. Ну так это вы и сами знаете.
Леди Ребекка Лэйн, виконтесса Фейбер, из-за мигреней действительно становилась раздражительной дальше некуда. Да и попробуй останься в хорошем расположении, если круглосуточно болит голова, когда даже капли не помогают. В такие дни попадаться ей под горячую руку было не с руки. Она часто принимала гостей, и случись ей увидеть поставленную не тем боком статуэтку, сразу вспыхивала, как спичка. После чего долго отчитывала горничных за нерадивость. Хорошо, если только отчитывала, а не вычитала из жалованья.
– Ох, что я вам сейчас расскажу. – Эби неожиданно понизила голос и опустила плечи. – Мою знакомую Маргарет помните, она заглядывала к нам пару лет назад, а вы еще тогда со мной на кухне сидели?