Я жевала, наблюдая, как он пробирался сквозь небольшую толпу мужчин, сидящих за столами в поисках чего-нибудь перекусного для полуденного ужина. Закаленные моряки наблюдали за ним, как за мальчиком, переодевающимся в мужчину. Во мне закипало небольшое веселье. Потому что это все, что действительно требовалось, чтобы стать рыцарем Симбии.
Королевский стражник прибил плакат к стене, повернулся, как будто собирался что-то объявить, но, едва удостоившись взгляда матросов, закрыл рот и вышел. Я доела суп, разглядывая новый плакат:
"Пятьсот серебряных за девушку в черном", — гласила надпись.
Очевидно, Максим не рассказал судье обо мне. Удивительно после того небольшого инцидента с его лодкой.
— Мне кажется, эта девчонка что-то имеет против кораблей, — сказала Маранда, проходя мимо с охапкой грязных мисок.
Она была одной из барменш, которые работали здесь; средних лет, и у нее был мальчик, который иногда приходил поиграть с Генри. Где бы ни был этот ребенок.
Я взглянула на Ташу, ковыряющуюся в миске с орехами на стойке; она засунула пальцы в рот, а затем положила их обратно в миску. Я сморщила нос от отвращения, и когда она подняла глаза и увидела это, то обязательно облизала каждый палец.
— Где твой хозяин? — я спросила его.
Он оглядел таверну, его губы скривились, прежде чем он спрыгнул со стойки и вышел из комнаты.
Я прикончила свой суп, думая о мужчине, на корабле который прошлой был ночью. На самом деле, мне нужно было сходить в библиотеку, чтобы посмотреть, смогла бы я найти какую-нибудь информацию об этом.
Я спрыгнула со стойки, и когда мой взгляд упал на дверь, мое сердце замерло, похолодело, дыхание перехватило в горле. Я уронила миску и развернулась так, что оказалась спиной к комнате. Я схватилась за края стойки, как будто хотела удержаться на ногах. Потому что человек, который стоял в другом конце комнаты... Он убил меня однажды.
Он не видел меня, но от одного того, что я находилась рядом с ним, у меня в животе пронзила острая боль. Я почти чувствовала, как лезвие скользнуло внутрь, слышала звон в ушах, как кровь капала, капала, капала.
— Ты в порядке, дорогая? — спросила Санни, выходя из кухни.
Я кивнула.
— Этот пояс просто немного туговат. Пойду подышу свежим воздухом, — сказала я ей, направляясь через кухню к задней двери.
Я прислонилась к задней стене таверны, делая глубокие вдохи.
Казалось, что Ролдан нашел новый корабль. Я заметила это раньше, когда он стоял в гавани. Черт возьми, он был принцем — у него был свой собственный флот.
Почему он не пришвартовался в Северной гавани? Почему он не пил эль в северной таверне? Эта часть города предназначалась для простолюдинов, и она была моей. Он мог бы взять себя в руки принца-убийцы и отправиться на вымощенные камнем улицы рядом с дворцом. Ему здесь не рады.
Эти мысли поглощали меня большую часть дня. Моя реакция на него ранее была настолько интуитивной, что я не могла остановить ее. Это вызвало тошноту у меня в животе, сердце забилось от негодования, а не от прилива крови.
Я не хотела ненавидеть его за то, что он сделал, чтобы спасти свою дочь, но отвращение, которое я испытывала в его присутствии, было неконтролируемым и что-то всколыхнуло во мне. Честно говоря, это заставило меня задуматься, позволил ли Уэстон своему брату сделать это. Как если бы он просто отошел в сторону. Как еще он мог не знать, что его брат был поблизости? Он был слишком хорош, чтобы победить. Это пробудило во мне отвращение.
— Он любит меня, но не любит. Он любит меня, он меня не любит, — эхом повторила Джулиана, срывая лепестки с розы и позволяя им упасть через перила чердака на этаж ниже. — Он любит меня, он не любит...
— Ради всего святого, Джули, — огрызнулась Магдалена. — Он не любит тебя!
Честно говоря, я была близка к тому, чтобы сказать то же самое. Она мешала мне сосредоточиться, когда я читала книгу, которую только что взяла в библиотеке. Пустотники были людьми, которые могли заклеймить себя определенными чарами, отражающими магию. Каждое клеймо останавливало одну форму магии, и только сильнейший мог справиться с более чем парой.
Означало, что у этого человека был иммунитет против принуждения. И я никогда бы не узнала Пустоту, если бы не заставила его раздеться прямо там, где он стоял, чтобы оглядеть его. Мне просто нужно было бы быть более осторожной; на самом деле, я должна была бы просто сделать паузу в отношении выходок Девушки в черном, пока за мою голову была награда в пятьсот серебряных монет.