Я прилагаюсь к «Эдему» в гипермаркете «Стиль и Роскошь». Здесь и днюю, здесь и ночую. Внешне кубик как будто прозрачный. (И как это им удается при внутренней непроницаемости?) К тому же, нафарширован могучей аппаратурой, передающей облик звезды реалити-шоу в магазины всех континентов, на двести телеканалов и вдобавок – на все населенные планеты системы Солнца.
Мои речи и имидж-манеры отработаны с шоу-шопингером. Это было совсем не просто. С меня сдернули старую кожу и прирастили новую. Я спрятала свою жалкую, свою трусливую душу в сияние Девушки в кубе. Эту девушку я ненавижу.
Роскошная, стильная, милая, недоступная для миллиардов пускающих слюни самцов, но «невольно» их привлекающая вызревающей сексапильностью. Каждый день режиссер выбирает новый аттракцион по голосованию публики. Довоенные города в величии тысячелетней, не разрушенной архитектуры. Музеи с копиями шедевров. Театры и кабаре с дошедшими до нас постановками. Утраченное, но не забытое, берущее за душу ностальгирующее человечество. Артисты как настоящие, как на сохранившихся записях, и публика – настоящая, соответсвует данной эпохе. Но это – отдельное чудо и отдельное потрясение для разинутого кошелька. Работаю без выходных и даже встаю ночами, чтоб какой-нибудь миллионер с попавшего в зону трансляции какого-нибудь Сатурна мог насладиться заказанным индивидуальным шоу.
Усталость сбивает с ног, Свинопас горлопанит, бодрит. С каждым днем все трудней восторгаться, восхваляя товар-иллюзию. С каждым часом противней корчить грустное, утонченное, очарованное создание.
Но мы разработали жилу. Богачи раскупают «Эдемы», а люди попроще – горы ретро-стильного ширпотреба. Новая мода крикнула: «Возвращаемся к истинным ценностям!» Мгновенно несколько фирм перешли на пошивы платьишек, шляпок, туфелек, сумочек в вариантах двадцатого века. И каждая отчисляет в мою пользу немалый процент за рекламу женских новинок.
Это и укрепляет мою слабонервную волю. Ночью, освободившись от съемок-морок-примерок, я открываю клонблот (подарок от Майкрософт), и жадно смотрю, как проценты оседают на счете тысячами в единой валюте Земли.
Зарабатываю я много, но все равно недостаточно. Недостаточно для снаряжения спасателей на Миринду. Мысль о том, что Андрюша умрет, умрет по моей вине – он ради меня улетал, чтобы мы могли пожениться! – мучает днем и ночью.
Адвокат получил аванс, но дело не продвигает. Ссылается по телефону на затеянное расследование, на невыясненные обстоятельства. Подробности не уточняет, будто воду мутит нарочно. Это мучает, выбивает из продолбленной колеи. Все чаще хочется выть, валиться на пол в истерике, как я «расслаблялась» в детстве. Но детство вроде бы кончилось, а умение жить по-взрослому почему-то не начинается.
Выручает милая Даша. Приходит к пяти утра, из вялого сонного тела вылепляет Девушку в кубе. Поддерживает, уверяет: ее дядя обскачет всех.
А сиреневый Свинопас вопит совсем о другом. Что мне от силы два месяца удастся поддерживать рейтинги, а там торговля раскрученного навороченного «Эдема» обойдется без стильной мамзельки.
Ночью Дашенька убегает – чин жены налагает обязанности, зато приходит бессонница. Чтоб не скулить на звезды, поглотившие «Горбунка», я ухожу к охраннику.
Этот Паша – свой парень в доску. Он дежурит после закрытия, контролирует пятую секцию с электроникой всех калибров. На куб с ребром десять метров жулики не позарятся, но создатели опасаются вредительства конкурентов.
– А вот и моя Кубышка! – восклицает хороший друг.
Лишь слепой и бесчувственный может прозвать Кубышкой куколку с талией в сорок сантиметров. Но на Пашу я не сержусь. Достаю из пакета вкуснятинки, подарки от ресторанов. (Блюда и роскошные вина рекламирую на французском, оттеняя «аристократизм и искушенность ценителя».)
Паша включает чайник, мы каштуемся и смеемся. С ним всегда легко и спокойно. Этот парень – громоотвод, забирает мое излишнее психованное электричество. Невысокого роста, плотный, с темными волосами, зачесанными со лба вошедшей в моду волной, с добродушным лицом Винни-Пуха. Одним словом, противоположность моего дорогого Андрея.
Андрюша – высокий, насмешливый, был первым красавцем в школе. Я ходила с ним, как по углям, терпеливо снося ожоги. И всегда была в напряжении, опасалась, вот-вот меня бросит.