Дерябин побагровел, в скрюченных пальцах лопались придуманные миллионы. Реагировал он мгновенно, вскочил, вцепился мне в шею… Боль ужасная, тошнотворная, язык полез к подбородку…
– П-а-а-ша… – вырвались хилые хрипы.
В тот же миг дверь резко отдернулась, смертельная хватка ослабла, и тяжелая туша с грохотом свалилась на жесткий пол. Мой спаситель держал коленом поверженного душителя, заламывал руку за спину.
– Больно, больно! – вопил Дерябин и свободной левой рукой стучал по кафельным плиткам.
– Что с ним делать? Вызвать полицию?
– Нет! Оставь его! Пусть убирается!
Парень встал, отошел неохотно.
– Простите, мадемуазель, – промямлил «мой адвокат» под грозным взглядом противника, вдвое меньшим по весу. – Это был с моей стороны несерьезный, ненужный порыв. Надеюсь, он не отразится…
– Черт с вами, не отразится, – потрогала синяки. – Но страховкой я озабочусь.
Шантажист закивал и скрылся, пятясь к выходу жирным задом.
Я упала на стул. Вся сила, что несла меня через пропасти, растекалась, словно снежинка на горячей детской ладошке. Руки мелко противно задергались, голову затрясло.
– Что с тобой? Что, Кубышка? – Паша бросился за аптечкой, плеснул в стакан что-то горькое, влил в рот через клацающий оскал. Обнял, прижал к груди, согревая своим теплом. И вдруг принялся целовать, отчаянно, жадно, жарко, как будто спешил украсть секунды нечаянной слабости.
– Паша... я жду другого…
– Ну да, – он сразу обмяк. Отпустил и с минуту смотрел в зазеркаленное стекло с видами гипермаркета. Отвернулся и произнес глухим неестественным голосом: – Предлагай команду Карельского. Я с ними летал два года. Эти люди не подведут.
В самом деле, не подвели! Уже через три недели флокатор принял сигнал! Парни живы! Все парни живы! Андрюша, Витя, Семен и Мишка с Сашкой, двойняшки! Их лица уже появились сквозь полосы на клонблоте! Их голоса кричали, как любят своих невест! И Андрюша тоже кричал! Куб заполнился, заискрил ослепительными фонтанами виртуальных победных салютов! А я танцевала, кружилась и в восторге сама высекала эти дивные, дивные искры!
Все было организовано красиво и очень трогательно. Девушку в кубе и родственников доставили на космодром в туристическом самолете компании «Небожители». Спасенные выходили в серебряных комбинезонах, которые подарила «Космическая униформа». Наши первые взгляды, объятия и взволнованные поцелуи смаковались на всех орбитах. Андрюше позволили мельком прижать к груди мать и сестренку, и нас повезли в «ресторан», представьте себе, в тот же куб. В самолете «герою космоса» смягчили горячими масками обветренное лицо, сделали маникюр и мужскую укладку по моде. Андрей возбужденно шутил с девицами в декольте и смотрелся великолепно.
Я сидела напротив нахохлившись, ловила взгляд человека, который однажды скомкано признался вдруг в пылких чувствах и обещал жениться.
– Эти все вокруг тебя вертятся? Ты у них супер-пупер-герл? – шепнул на самое ухо, и я невольно отдернулась – в тот миг мечтала услышать совсем другие слова.
Жених получил костюм – подарок от «Фейл & Куки» и обручальные кольца от серии магазинов «Императорская сокровищница». Прикрепил ухолот к мочке уха и долго бубнил десять строк, что скажет «взволнованным голосом», делая предложение.
Сделал. Потом танцевали. И как будто тайком целовались. В окружении аморфных стен «изысканного «Fleur de Lys» в исторической части Лас Вегаса». На экранах на всех каналах знаменитости в пестрых костюмах, красавицы в бриллиантах, официанты с немыслимо оформленными блюдами обрамляли «счастливейший день» нескончаемыми потоками и восторженными комментариями. За полночь жених получил проект свадебного путешествия и довольный уселся в «Лимз». Нам не дали ни минуты спокойно поговорить.
Я опять лежала без сна, но Паши в секции не было. И, впервые за трудные годы, задала себе страшный вопрос: неужели этого парня, самохвала и верхогляда, я так долго, так жалко любила?