Дверь со скрипом открывается. Брюнет входит в комнату. Я замечаю безразличный взгляд его голубых глаз…Он осматривает меня с ног до головы.
Я испуганно выключаю воду и стою, немного опустив голову.
Он подошел ко мне, протянул ладонь. Я неуверенно вложила в нее свою руку.
— Прогуляемся? — спрашивает он и тянет меня.
Видимо, ему ответ не нужен. Он тащит меня на первый этаж.
— Мне не сложно, — произношу я как-то тихо и хрипло, когда брюнет приседает на корточки и берет кроссовки.
Он снова обувает меня. Осторожно, не спеша.
Как будто я ребенок…как же это все ненормально…
Завершив процедуру, он поднялся, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его лицо.
Слишком близко…Его лицо совсем рядом, я чувствую его дыхание на лице. Я теряюсь в глубинах его глаз.
Делаю шаг назад и ударяюсь ногой об что-то.
Тумбочка для обуви, отлично! Это уже просто карма…
Я приседаю на корточки, чтобы собрать баночки обувного крема и щетку с ложкой для обуви, которые упали из-за меня.
— Оставь, — хохочет он и хватает меня за талию, поднимая.
Я чувствую его тепло…
Это просто ужасно думать о его тепле…о его руках…
Я не говорю, что это приятно…Просто я начинаю немного дрожать…начинаю смущаться…в груди волнение, которое съедает тебя изнутри…
Это отвратительное чувство…что-то холодное и липкое…оно заставляет тебя ненавидеть себя…
Я чувствую, щеки краснеют, в висках стучит.
Это для меня что-то…я просто чувствую смущение…разве у меня есть право чувствовать это в такой ситуации…Была бы я другой…была бы дома…
Он так и держал меня одной рукой за талию, когда мы вышли на улицу. Я резко отошла от него и его рука просто повисла вдоль его тела, а он просто улыбнулся.
Как же быстро меняется его лицо…Глаза…
Он то улыбается, то режет холодным и безразличным взглядом…Но я и сейчас…когда смотрю в его глаза…не вижу радость в них…улыбка только на лице…
В глазах знакомая пустота…
Сегодня пасмурно, сильный ветер, и пахнет дождём. Мне холодно и я обнимаю себя руками.
— Мы не долго, — говорит он, следя за каждым моим вздохом.
Повисает неловкая тишина.
Я топчусь на месте, не зная что делать.
Спросить? А если разозлится? Попытаться уговорить? Спросить что-то или нет?
Да…нет…
Раз…два…Два…Три.
— Какой сегодня день? — выдыхаю я.
Решилась все же…
Брюнет выходит на дорогу, и я следую за ним.
— День…дождливый, пасмурный…я бы сказал, что мрачный…
Он издевается или правда не понял?
Вот теперь нужно решится на второй вопрос…
Один…Два…Тр…
— А что? — спрашивает он, замедляясь.
Теперь мы шагаем синхронно.
— Я…не так…сказала…какое сегодня число? — осторожно спросила.
— Двадцать первое, — ответил он, следя за мной.
Я неосознанно кивнула, смотря на мокрый асфальт.
И только сейчас заметила, что брюнет босой…
Босые ноги…Почему он…не важно…
Остановимся на двадцать первом числе…
Двадцать…что?!
Я уже…семнадцать дней здесь?!Или восемнадцать?!
Второе…третье…Если я правильно помню…то да…я уже восемнадцать дней здесь…
Боже, это же так много…
Меня же ищут…должны найти…
Меня найдут…нужно просто потянуть время…потерпеть…
Я вернусь домой…я вернусь…
— Разве это так много? У тебя такое лицо, как будто ты со мной уже лет тридцать, — насмешливо произнес брюнет.
— Это…достаточно, — почему-то именно это вырвалось.
Брюнет ухмыльнулся.
— Думаешь? Мне так не кажется. Тебе мало.
Я остановилась.
— Что я тебе сделала? — спрашиваю твердо.
Брюнет останавливается, разворачивается ко мне и потягивается со стоном.
— Дай время придумать, — выдыхает он и ухмыляется.
— То есть ты просто так меня…держишь здесь…
— Нет, не просто так.
— Зачем?
— Ты знаешь.
— Нет…
— Знаешь, Эльвира. Ты это знаешь, но мне не хочешь признаваться, считая меня одним из людишек.
— Ты…сектант…да? Это не делает тебя бессмертным или…это не дает тебе права карать…грешников…как ты сказал…одумайся. Я не сделала тебе ничего плохого. Ты…
— Снова ты начинаешь, — вздыхает он и оживляется. — Знаешь, мне даже интересно сработает ли твоя речь. Давай, расскажи мне на какой истинный путь я должен стать.
Он нагло улыбается мне.
Я едва сдерживаю нервную дрожь внутри. Даже не от холода или страха…он меня просто бесит…раздражает…
Думает, что поклоняется там кому-то и он может убивать девушек, оправдывая свои действия их грехами…