Этот подозреваемый немного инфантильный, но вполне дееспособный, принял бы аналогичную стратегию.
– Он спрятал ее в неприметном месте, а к этой даери привлек внимание, чтобы сбить людей со следа.
Она поспешила обратно в так называемую столовую.
– Ищите место, заставленное чучелами. Небольшими, такими, которые не бросаются в глаза, – но тут она остановилась. – Подождите.
– Что? – спросила Рипли.
Элла перевела взгляд на заднюю дверь, которая была в таком же ветхом состоянии, как и остальная часть дома. Однако этот выход был наглухо заблокирован несколькими мешками цемента.
– Из этого дома нет другого выхода, кроме как через входную дверь. И наверх лестницы нет. Поэтому он метнулся к входной двери, когда мы наткнулись на него.
Элла посмотрела на Рипли. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что имеет в виду Элла.
– А затем он в панике направился к единственному месту, где мог скрыться от нас, – сказала Рипли.
– Я бы так и сделала, да и вы, думаю, тоже.
– Наверняка. Где оно?
Элла восстановила в памяти свой путь, стоя напротив шкафа с банками летучих мышей.
– Затем он появился отсюда, – указала она.
Она подошла к большому деревянному шкафу, врезанному в стену, и открыла его. Он был около шести футов в высоту и четырех футов в ширину.
– Черт, мне следовало догадаться, – сказал Харрис. – В таких домах обычно ванные и туалеты раздельные. Здесь раньше был туалет.
Однако изнутри он выглядел, как обычный шкаф. Там было три полки с жуткими чучелами, а нижнюю половину охраняла двухголовая лиса.
Рипли залезла внутрь. Она взяла лису и отбросила ее в столовую. Затем она наклонилась и подняла нижнюю панель, обнажив вырезанную дыру в полу с неровными краями.
– Черт побери, – сказал Харрис. – Вы только посмотрите.
– Вот оно. Он побежал сюда, так как думал, что это единственный способ скрыться. Но когда он понял, что мы в конце концов найдем его, то попытался выбежать через входную дверь.
Элла посветила фонариком вниз, в темноту. Снизу послышались крики и неразличимые звуки, словно они потревожили далекую колонию пришельцев.
– Там что-то живое, – сказала Рипли.
Она осмотрела дыру. Ее явно делали наспех: она была вырезана с зазубринами и имела неровные края. Элла посветила фонарем вниз, но не смогла ничего рассмотреть. Все трое переглянулись.
– Кто пойдет первым? – спросила Рипли.
Элла была готова без сомнений лезть в дыру, по крайней мере, так казалось. Она поймала этого подозреваемого, и адреналин курсировал по ее телу, словно тяжелый препарат. Где-то в глубине души она все же боялась, но что-то не давало ей это показать. Внутри нее все кричало, но решительность перевесила эту эмоцию.
Там не было лестницы или ступенек, оставалось только прыгать. Элла приземлилась на бетонную поверхность; холодный плесневый воздух ударил ей в лицо. Крики стали громче, практически оглушительными, но не особо приблизились. Она стала ощупывать стену в поисках выключателя и наткнулась на шнур.
Сердце Эллы ушло в пятки, когда в центре комнаты загорелась лампа. Свет был тусклым, но этого хватило, чтобы увидеть те ужасы, которые скрывал подвал.
– О, господи, – вырвалось у нее.
В дальнем конце подвала, запертые в клетках, истошно кричали живые создания, жаждущие высвободиться. Маленький аллигатор ползал взад и вперед по небольшой тюрьме, скребя когтями стальные прутья в отчаянной попытке выбраться. Позади него рядом лежали две собаки, слабые и истощенные, ожидающие смерти, которая освободит их от страданий. У стены справа стоял длинный прямоугольный ящик. Элла заглянула внутрь и увидела кладбище птиц. Одна или две были все еще живы, все еще шевелили крыльями. Практически каждый дюйм комнаты был усыпан разными останками: сломанные кости, шкуры животных, кожа, перья, собачьи головы.
Рипли и Харрис спустились в комнату страха, отреагировав на увиденное так же, как Элла.
– Господи Иисусе. Я знал, что он с приветом, но такого я не ожидал, – послышался сзади голос Харриса.
Элла посмотрела в противоположный конец подвала и увидела лестницу, ведущую в коридор. Под ногами лежали мертвые животные и разлагающиеся туши. Клочья шерсти, оторванные конечности и останки собачьего скелета были разложены на большом операционном столе, протягивающемся во всю ширину стены подвала. Казалось, этот пес был следующим в очереди на любительскую операцию Клайда.