Впервые Кира вдруг усомнилась: а может, она и впрямь одета слишком неуклюже для своих двадцати пяти лет? Вот младшая сестренка, та – другое дело. Она всегда одевалась так, что комар носа не подточит: и дорого, и элегантно, только из-за этого казалась старше лет на пять. Их часто путали: кто старшая, а кто – младшая.
– Да, экономисты не носят такой одежды, это точно.
– А я ношу.
– Вам нравится?
– Очень.
– Хорошо. Тогда меня зовут пани Ижек.
– Замечательно. Тогда меня – Кира.
Старушка усмехнулась:
– Кира?
– Да. А что такого?
Пани Ижек еще раз удивленно мотнула головой.
– Ничего. Вы ведь очень самостоятельная девушка, Кира?
– Почему вы так решили? – Кира покосилась на свободное сиденье, но телефон показывал только индикатор зарядки, и – ни одного пропущенного звонка. Неужели никто не отзовется на ее отчаянные послания? Ведь она предупредила почти десять человек о том, что ее надо встретить!..
– Так вы считаете себя самостоятельной?
– Не знаю. Наверное. Я рано ушла от родителей и живу отдельно с тех пор, как окончила школу.
– А к кому едете сейчас?
– К себе. Мы все живем в Праге. И я, и сестра, и родители. В Нимбурке у нас просто летний домик, где папа и мама проводят почти все лето.
Пани Ижек кивнула на сумку:
– Яблоки?
– Да, – тяжело выдавила Кира. – Даже не знаю, как их везти домой. Друзья с машинами как в воду канули.
– Наймите такси.
– Да-да, спасибо. Я как-то сразу не догадалась.
Кира покосилась на нее: если сказать, что на такси нет денег, пани Ижек, скорее всего, попытается их предложить. Это будет уже чересчур.
– А вот я была… ах, кем я только не была! – мечтательно зевнув, протянула старушка.
– Например?
– Я, представляете, Кира, даже стюардессой успела поработать.
– Да вы что!
– Ага. Только недолго. Муж не разрешил. Первый муж у меня был ревнивый…
Кира тактично промолчала. Пани Ижек, несмотря на весьма преклонный возраст, вполне еще могла похвастаться следами былой красоты, так что Кира поверила сразу. Она была сухая, как жердь, высокая (что было заметно даже в сидячем положении) и жилистая. Но лицо сохранило живость, и в глазах мадам Ижек был какой-то совсем не старческий блеск. Надо же… Первый муж. Интересно, при такой-то внешности сколько их было: три, четыре?
– У вас это все еще впереди… – словно прочитав ее мысли, махнула рукой пани Ижек. – И первый муж, и второй… Вы такая юная… Вам, простите, сколько лет?
– Двадцать пять.
– О, подходяще.
– Для чего?
– А может, я вас хочу просватать.
– За кого? – опешила Кира.
– Например, за своего внука.
У Киры пропал дар речи.
– Да не бойтесь вы! Я пошутила. Хотя у меня действительно есть внук. Он очень хороший мальчик. Уже почти вырос.
– Да? И где он учится?
– А он не учится. Он уже работает. Ему на один годик больше, чем вам.
– Ах, на годик!
– Да, на годик! Так что могу познакомить. Раньше он работал на кабельном телевидении.
– Замечательно. Он еще и телезвезда!
– Конечно. Завидный жених.
– Небось, еще и красавец?
– Залюбуетесь!
– О! Наверное, и денег много?
– А как же?
– А он не избалован женским вниманием? А то я – очень скромная.
– Ну хватит вам. Я же пошутила.
– Нет, отчего же? – Кира помотала головой. – Вы меня заинтриговали!.. Нет уж, давайте! Давайте немедленно знакомьте меня с ним! А то моя сестра меня скоро запилит.
Старушка участливо смотрела на нее:
– Она тоже носит разноцветные чулки и работает… бухгалтером?
– Нет. Она носит костюмы от Валентино, туфли на высоких каблуках и работает дизайнером.
– Вот те раз! А вы в своих полосочках – экономист.
– Жизнь – странная штука.
– А на сколько лет она вас моложе?
– На два года.
– Так за что же она вас пилит?
– Хочет, чтобы я побыстрее образумилась, сняла вот эти полосочки и вышла замуж.
– А есть за кого?
– Кроме вашего внука на примете никого нет, – улыбнулась Кира.
– Ага. Ага. Ну что ж… А, кстати, кому вы названиваете?
– Всем. Кто мог бы меня встретить. Просто я…
Нет, все равно про деньги на такси говорить нельзя! Кира заставила себя замолчать.
– А зачем вам так много яблок?
– Мама дала. Хотя не вижу в этом смысла. Ими и так завален весь город.
– Почему вы не видите смысла в этом испытании?
– Вы считаете, что тащить на себе двадцать килограммов через весь город – испытание, в котором я должна увидеть какой-то смысл?
– Нет. Это как раз отвратительно. Я, например, в своей жизни никогда не поднимала больше трех килограмм. Даже грудных детей на руках всегда таскали мужья.