Даже в плохо сидящем спортивном костюме, выданном ей во время осмотра одежды экспертами-криминалистами, Адхити Чаттерджи умудрялась выглядеть статной и элегантной. Она слегка наклонила стул, чтобы оказаться лицом к лицу с Гудвином и Десаи через стол в комнате для допросов. Одна рука небрежно лежала на спинке сиденья. Рядом с ней молодая женщина-адвокат…
хотя и из той же престижной фирмы, что и бриф Мэки, — казался странно превзойденным.
Наблюдая из смотровой комнаты, Байрон подумал: «Ни за что не догадаешься, что Адхити провела полночи в отделении неотложной помощи ближайшей больницы, прикованная наручниками к констеблю, ожидая, пока ей обработают ножевое ранение в ногу». А затем её перевезли обратно в Лаймхаус, где она прошла неизбежные процедуры после ареста.
Если она и чувствовала нехватку сна, то виду не подала. Как и не испытывала никаких эмоций по поводу смерти брата.
«Если бы она отнеслась к этому более спокойно, — заметил Дауд, пока детективы проводили предварительные мероприятия, — они бы рисковали получить там обморожение».
«Ее хладнокровию можно только восхищаться», — сказал Байрон.
«Двадцать фунтов за то, что она свалит всю вину на Шарму».
Байрон покачал головой. «На твоём месте я бы не был так уверен».
Дауд бросил на него вопросительный взгляд, но ничего не сказал.
В комнате для допросов Гудвин вкратце рассказывал о событиях на ферме.
«Мы получили очень подробное заявление от Блейка Клермонта», — сказал он, постукивая по iPad перед собой.
«Неуравновешенная бездомная, которая уже проявила себя как воровка, и чьи умственные способности мы поставим под сомнение», — быстро говорилось в документе. «Не говоря уже о том, что она напала на моего клиента с холодным оружием…»
«По словам мисс Клермонт, не говоря уже о независимом свидетеле,
«В тот момент ваш клиент пытался ее задушить», — возразил Гудвин.
«с довольно необычным шарфом. Наши эксперты внимательно его изучили и, скажу вам, очень воодушевились».
Статья вспыхнула, запуталась и затихла.
Гудвин еще мгновение смотрел на нее, а затем снова перевел взгляд на Адхити.
«Похоже, вы точно знали, куда ваш брат отвёз Кенси Янг после того, как она получила тяжёлые травмы на одной из ваших тёмных кухонь, и всё же вы, по-видимому, были удивлены, увидев её там. Почему?»
Судья снова открыла рот, но Адхити повелительно подняла руку.
«Потому что он должен был избавиться от девушки несколько дней назад», — сказала она, как будто это должно было быть очевидно.
Байрон увидел страдальческое выражение на лице адвоката, но она не стала его перебивать.
«Почему он этого не сделал?»
«Потому что он слаб – всегда был слаб», – презрительно произнес Адхити. «Он был брезгливым, даже в детстве. Не мог заставить себя убить кого-либо, даже чтобы избавить его от страданий».
Гудвин не мог скрыть своего недоверия. «Вы хотите сказать, что он был настолько счастлив, что изрубил тела и скармливал их свиньям, но не стал их добивать, если они ещё не были окончательно мертвы?»
«Он что, пытается заставить женщину замолчать?» — спросил Дауд, ёрзая от раздражения.
Байрон поднял бровь. «Он вполне может использовать какую-то стратегию, о которой мы не знаем».
«Он вполне может оказаться полным идиотом».
«Тот, кто все-таки достиг звания инспектора?»
«Тот, кого повысили до уровня его собственной некомпетентности, скорее всего», — резко ответила она. «А теперь перестань меня отвлекать и удели мне внимание».
«Да, мэм».
В комнате для допросов Десаи раскладывал набор фотографий.
«Мы идентифицировали оружие, которым была нанесена смертельная рана головы Шеннон Клиффорд, как мясорубку», — говорил Гудвин. «Все подобные предметы были собраны на вашей кухне дома и в приюте. Наверняка найдём совпадение, правда?»
«Скажи мне, милая, у тебя, кажется, все получилось».
Инспектор проигнорировал её насмешливый тон. «Мы не знаем, почему вы её убили».
«Почему? Потому что она угрожала разоблачить нас. Она называла это «эксплуатацией». Я называю это тем, что люди зарабатывают себе на жизнь, а не ждут подачек».
Краткий отчет поморщился.
мою семью выбросило на улицу, рядом не было никого, кто мог бы предложить еду, одежду и тёплое, сухое и безопасное место для сна ».
Гудвин сверился с отчётом, который, как знал Байрон, был отправлен индийскими властями. «Я думал, дядя забрал тебя к себе после смерти отца?»
«Умер!» — Она чуть не выплюнула это слово. «Его забили до смерти за какое-то воображаемое оскорбление — за то, что он не оказал должного уважения человеку более высокого положения. А мой «дядя» увидел в этом возможность найти бесплатную рабочую силу. Моя мать была больна, но он заставил её работать в поле вместе с моими сёстрами. С козами, которых пасли мои братья, обращались лучше, чем с нами. Они считались более ценными».