'А вы?'
«Мне было четырнадцать. Он нашёл для меня другое применение». Она вздернула подбородок. «А когда я с ним боролась, пометила его, он продал меня человеку, который годился мне в дедушки».
Десаи заговорил впервые, его голос был осторожным: «Это тот человек, которого ты убил?»
«Первый — да. Потом я сбежал, прежде чем его семья успела отомстить».
«Именно тогда вы присоединились к банде местных бандитов?»
Она рассмеялась. «Вы говорите это так, словно это был выбор, детектив-сержант. У меня не было выбора – только наименее худшие варианты. Когда они схватили меня, я стояла перед выбором: присоединиться к ним или умереть. Они передали меня их лидеру. Узнав от него всё, что можно, я убила его, пока он спал, и взяла под контроль его людей».
«Просто так?» — прокомментировал Гудвин.
Адхити едва заметно улыбнулась. «Они все знали, что им иногда нужно спать».
Дауд тихо присвистнул: «Вот это страшная женщина».
«Всё дело в контроле, не так ли?» — сказал Байрон. «Она прошла путь от полного его отсутствия до контроля над другими. Вот в чём всё дело».
«Я сделала то, что должна была, — говорила Адхити. — Но в конце концов они предали меня, как я и знала. Я уже составила план побега».
«Бери деньги и бежи?» — предложил Гудвин.
«Время было выбрано... неудачно».
«Ты попал в тюрьму, — сказал Десаи. — Должно быть, это был не пикник».
«Но был общественный резонанс», — вставила Гудвин. «Ты стала олицетворением женского угнетения. Тебе смягчили приговор, не так ли? А потом и официально помиловали».
«Они признали, что я стала жертвой обстоятельств», — согласилась она. «Мне удалось вернуть спрятанные деньги, и я отправилась на поиски семьи. Я вернулась в деревню к дяде. Мне сказали, что там была вспышка холеры. Остался только Паарт».
«Итак, вы сменили имя, лицо, приехали сюда и начали всё заново», — сказал Гудвин. «Настоящая трансформация».
«Так и было». Она снова улыбнулась той же лёгкой улыбкой Моны Лизы. «И знаешь, что было самым приятным?» Она кивнула в сторону Десаи. «Видеть там такого человека, как твой сержант – человека из хорошей семьи – который пресмыкался и кланялся кому-то вроде меня , кто родился самым ничтожным из самых ничтожных».
«Жаль, что твой брат не был столь убедителен», — без тени гнева произнес Десаи.
«Когда Маки наконец рассказал нам о ваших отношениях, игра была окончена».
Она пожала плечами. «Паарт послужил своей цели. Как и мой дурак-муж».
«Насколько Маки был вовлечен в менее… пикантную сторону вашей благотворительной деятельности?»
«Не более чем номинальная фигура. У него не хватало мозгов ни на что другое». Она поджала губы, почти надувшись. «Было бы полезно иметь его в правительстве. Но как раз в тот момент, когда я наконец собиралась поставить этого бесполезного человека на место, где он мог бы получить реальную власть и влияние, Шеннон попытался вставить палки в колеса».
«Если политика так важна для вас, почему вы сами не баллотировались в парламент?»
«О нет, я так не думаю».
«Нет», — пробормотал Байрон. «Гораздо лучше оставаться за кулисами — обладать властью, стоящей за троном».
Дауд мельком взглянула на него. «Вся власть без пристального внимания. Она бы этим наслаждалась».
«Но у вас уже было богатство — статус, знаменитость», — говорил Гудвин.
«Разве этого было недостаточно?»
Она рассмеялась. «Ох, милый. Когда ты появляешься из ниоткуда, то всего, что получаешь, никогда не бывает достаточно».
«Какое отношение ко всему этому имеет Тесс Паркин?» — вставил Десаи. «Что она угрожала отнять у тебя или не дать тебе получить, что ей пришлось умереть?»
Но Адхити покачала головой. «Невиновна», — твёрдо сказала она. «Я совершила многое, сержант, но убийство этой женщины не входило в их число».
OceanofPDF.com
СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ
Нисден Лейн, Нисден
Сгорбившись на переднем пассажирском сиденье Bentley Flying Spur, Блейк приглушенно и на расстоянии наблюдал за вереницей магазинов и квартир, проезжающих за тонированным стеклом.
За рулём сидел Лекс Ваганов, выглядевший совершенно расслабленным. Впрочем, Блейк редко видел его в другом состоянии. За исключением, пожалуй, предыдущего дня на ферме. Тогда он был близок к тому, чтобы потерять самообладание.
На заднем сиденье сидела Вив, стиснув зубы так, что чуть не хрустнула челюсть. Она сидела прямо, словно стараясь не испачкать обивку из кожи магнолии, и нервно покачивала ребёнка на коленях. Даже ребёнок, замерев от благоговения перед окружающими, словно замер.