Это было место в Лондоне, где она остановилась после бегства с севера более десяти лет назад. Ей было пятнадцать лет — испуганная, растерянная и, скорее всего, страдающая от какого-то посттравматического шока.
К тому времени, конечно, этот район уже утратил свою совершенно дурную репутацию квартала красных фонарей, хотя вокруг площади Аргайл, к югу, все еще было достаточно обветшалых отелей, где номера были достаточно дешевыми, чтобы в течение дня она могла выпросить достаточно денег на оплату одного.
А в те дни, когда ей это не удавалось, всегда оставался сам вокзал. Между Кингс-Кросс, Сент-Панкрас и близлежащим Юстоном она могла притвориться, что ждёт поезд, и урывками дремать, прежде чем её увозили. Этого хватало, чтобы поддерживать её на грани отчаяния.
Она быстро научилась распознавать кружащих вокруг акул. Мужчин, которые пытались соблазнить таких же девушек, как она, – молодых, потерянных, возможно, немного наивных, – и тех, кто пытался угрожать. Были и другие, которые рассматривали её исключительно как товар. Что-то, что можно было приобрести, установить наценку и продать по высокой цене.
Снова и снова.
Скорее по удаче, чем по расчету, Блейку удалось избежать их лап.
Ее воспитание заставило ее относиться к любому проявлению привязанности с глубоким подозрением, а к любому намеку на контролирующее поведение — с инстинктивной тревогой.
Затем из-за тревоги все три станции были закрыты, и не осталось ни единого безопасного места. На следующее утро, незадолго до рассвета, она оказалась за парой мусорных баков на Аргайл-стрит, когда её схватили.
Ее оторвало от земли, руки ее были прижаты к земле, и ее потянуло к открытой боковой двери фургона у обочины, прежде чем она пришла в себя настолько, чтобы бороться и брыкаться.
Холод сделал её вялой. Было уже слишком поздно.
Мужчина, схвативший её, выругался на языке, которого она тогда не знала. Он швырнул её в сторону машины, но в последний момент Блейк успел прижать её ботинками к кузову, и она приземлилась с грохотом, похожим на удар большого барабана.
В дверях фургона появился второй мужчина с рулоном клейкой ленты в руке. Он попытался сбить её с ног. Она резко набросилась и вцепилась ему в горло. С такой силой, что он отшатнулся.
Мужчина, державший её, отпустил её руки ровно на столько, чтобы ударить её по лицу. Неудобный угол для него – удар скорее обжег, чем оглушил. Она взревела и потянулась через плечо, пытаясь выцарапать ему глаза. Он инстинктивно отдёрнул голову, потеряв равновесие. Блейк оттолкнулась ногами от фургона, и они оба упали на тротуар, а она оказалась сверху.
Она почти сразу поняла свою ошибку. Он обхватил её ноги ногами, снова схватил за руки и прижал подбородок к себе, чтобы она не могла удержаться на месте. Она чувствовала его горячее дыхание на своей шее, пока тщетно пыталась вырваться.
Другой мужчина выбрался из фургона с залитыми кровью глазами.
«С энергичными людьми всегда стоит повозиться, да?» — сказал он по-английски с сильным акцентом.
«О да?» — раздался женский голос, в котором явно чувствовались ливерпульские корни. «Ну, тогда ты меня полюбишь !»
Блейк не заметил, откуда она взялась. Как и парень с клейкой лентой. Долю секунды спустя в него врезался один из гигантских мусорных баков на колёсах, отбросив его в сторону. Его голова издала звук, похожий на звук удара ботинок Блейка, когда отскочила от панели фургона.
Она не видела, что незнакомка сделала с мужчиной, который её прижал. Но она почувствовала, как он резко отреагировал, и его хватка ослабла настолько, что она смогла высвободиться. Чья-то рука сжала её руку, поднимая на ноги.
'Бегать!'
Блейку не нужно было повторять дважды.
Они мчались по лабиринту переулков и не останавливались, пока не достигли окраины Блумсбери. Женщина привела её в кафе на Марчмонт-стрит. Они сели в самом дальнем углу, рядом с пожарным выходом, подальше от окон и с хорошим видом на вход. Женщина подошла к стойке и вернулась с кружками чая, полными до краев.
Блейк с тоской посмотрел на одного из них. «У меня... нет денег».
«Не беспокойся, королева. Это за мой счёт», — женщина пожала плечами.
«Кстати, меня зовут Шеннон».
«Блейк. И это я должна была угостить тебя чашкой чая». Она прикусила губу. «Если бы не ты… ну, я бы…»
«Не надо, ладно?» — сказала Шеннон. «Однажды у тебя появится шанс отплатить другим».
«Я… ладно. И спасибо». Блейк крепко обхватила кружку руками. Это помогло им унять дрожь. Она уставилась в дымящийся напиток и пробормотала: «Если я когда-нибудь смогу что-то для тебя сделать, только попроси, и я буду рядом. Клянусь».