«Интересная теория. Думаю, вам будет сложно доказать её в суде».
«Кто говорил о суде?» Он позволил этому вопросу утихнуть. «А у меня есть свой закон».
Который она, без сомнения, только что нарушила. Серьёзно.
Она сглотнула, но легкомысленно сказала: «И что же будет — его будут кормить через измельчитель древесины или поместят в бетонное пальто и отправят спать к рыбам?»
Впервые на его лице мелькнуло что-то такое, что у более слабого человека могло бы показаться весельем.
«Это отнимает много времени и слишком запутанно. Ты, очевидно, бездомный.
Может быть, более подходящим вариантом было бы воткнуть иглу в руку и выбросить ее в заброшенном здании?
«За исключением того, что я чиста». Она закатала рукава толстовки до локтей. «Никаких следов. Какая-нибудь блестящая медь может учуять неладное».
Он пренебрежительно щёлкнул пальцами. «Такие вещи всегда могут быть…
преодолеть.'
«Уверен, что смогут. Но, возможно, вам попадётся единственный честный полицейский в полиции. Подумайте, сколько проблем».
Он хмыкнул, и искра юмора угасла, когда он посмотрел на неё в гнетущем молчании. Затем он добавил: «Кажется, ты меня не боишься».
Трудно понять, был ли это вопрос или утверждение.
На долю секунды Блейк замешкался, а затем решился сказать правду: «Конечно. Я не полный дурак».
«И все же вы попытались меня ограбить», — сказал он, как будто это доказывало обратное.
«Признак отчаяния, преобладающего над здравым смыслом».
«Насколько отчаянно?»
«Не так уж и отчаянно», — быстро сказала она.
Он поджал губы. «Как тебя зовут?»
Она снова подумала о том, чтобы солгать.
И снова она этого не сделала.
«Блейк. Блейк Клермонт».
Он слегка кивнул. «Думаю, мне бы пригодился кто-то вроде тебя. И я знаю, что тебе тоже пригодился бы кто-то вроде меня, если хочешь выбраться с улиц».
«Правда? Я ничего не знаю о тебе и о том, чем ты занимаешься».
Или чего вы от меня ожидаете.
Он наклонился вперед и протянул руку. «Лекс Ваганов».
Через мгновение она взяла его. Они пожали друг другу руки.
«Вот мы и познакомились, и вы знаете, кто я. Вот моя визитка. Срок действия моего предложения истекает через двадцать четыре часа». Он взглянул на свои дорогие часы. «Продления не будет».
Водитель плавно остановился у обочины, не дожидаясь разрешения, игнорируя как автобусную полосу, так и двойную красную линию. Они стояли возле турецкого кафе на Бромптон-роуд. Дверные замки с грохотом открылись.
Ваганов вытащил из кошелька несколько двадцаток и протянул их. «Рекомендую здешнюю еду», — сказал он. Губы его дрогнули. «Или, через дорогу есть «Макдоналдс».
Блейк взял деньги. «Я не настолько отчаянный».
Когда он смотрел на нее сейчас — в своем кабинете, за своим столом, — она уловила отголосок той первой встречи.
«Я не буду спрашивать, как вы сюда попали, потому что, думаю, они, вероятно, слышали, как вы там шумели, ещё до самого Уотфорд-Гэпа», — наконец сказал он, полностью войдя внутрь и закрыв за собой дверь. «Ты теряешь хватку».
— Лжец. — Блейк одарил его быстрой улыбкой. — Новые камеры?
«Это уж мне знать». Он обошел стол, сдвинув её ноги бедром и усевшись на край, нависая над ней. «Что ты здесь делаешь, Блейк? Разве ты не должен быть незаметен?»
«Я сбавляю тон, да? Возможно, я просто хотел посмотреть новое место. Гораздо престижнее старого чизиковского заведения, но всё же не совсем в Мейфэре, правда?»
«Это достаточно близко, чтобы моим клиентам не приходилось выходить слишком далеко из своей зоны комфорта», — легко ответил он.
Когда он не разыгрывал свой русский акцент, он был совершенно хрустальным. Или, может быть, дело было в притворстве, она так и не поняла. В нём было что-то от стареющего Хью Гранта – после того, как актёр начал играть чопорных и перестал играть щеголей.
Она кивнула на закрытую дверь, а вместе с ней и на мужчину, который только что вышел. «Еще один довольный клиент?»
На мгновение между ними повисла тишина, затем Ваганов вежливо сказал:
«На самом деле этот джентльмен только что заплатил с большой выгодой, увеличив свои шансы, за картину Дэмиена Херста в технике жикле на алюминии, оформленную в стиле Diasec».
«О, какой причудливый способ описать струйную распечатку, наклеенную под слой пластика».
«Это запатентованный процесс соединения прозрачного акрила с отпечатками. Обеспечивает прочное паспарту, ровную поверхность и более яркие цвета, если вас это не смущает. И это ограниченный тираж — с подписью и номером».
«Я впечатлена. Вы говорите так, будто знаете, о чём говорите». Она помолчала, улыбаясь. «А за что ещё он заплатил?»