Холодный бетон взмыл ей навстречу, сильно ударив по подошвам ботинок, когда она упала и покатилась. Она снова поднялась на ноги, пригнувшись в тени. Задняя часть здания была освещена, как рождественская витрина. Она видела ярко-белые отблески факелов и фар, а также синие вспышки от скопления машин, запруженных во дворе.
«Итак, в Лондоне каждую минуту совершается две с половиной тысячи преступлений, — пробормотала она себе под нос, — и вот чем вы занимаетесь, а?»
Блейк знала, что ей следует уйти – убраться оттуда, пока полиция не раскинула свои сети еще шире, – но это означало бы бросить остальных на произвол судьбы.
Кем бы они ни были.
Тихо вздохнув, она продвинулась вперед, пока не смогла заглянуть за угол здания.
Во дворе или на подъездной дороге к нему стояли четыре полицейских фургона и полдюжины патрульных машин. Блейк прочитал название круглосуточной охранной фирмы на боку другого фургона, стоявшего чуть дальше. Пара парней в ливрее фирмы несли стальные защитные решётки к входу в многоквартирный дом.
Блейк почувствовала гнев в напряженных плечах. Ладно, бездомные, засевшие в здании, создали там небольшой беспорядок, но они ничего не украли. Или ничего не сломали, разве что выломали несколько досок или замков, чтобы попасть внутрь. Что это говорит обществу, если приемлемое жильё пустует, пока люди спят на улице в любую погоду?
Что имущество стоило дороже людей?
Их начали выводить менты. Некоторые пришли сами.
Некоторых пришлось выводить, бороться или тащить силой. Было два тридцать утра. Они спали в безопасном убежище. В ярком свете большинство выглядели сонными и растерянными, но некоторые были настроены более агрессивно. Блейк увидел, как один молодой человек сопротивлялся, поморщился от удара дубинкой по локтю, заставившего его завыть.
После этого сопротивления почти не было. Мужчин и женщин согнали в одну кучу посреди двора, не обращая внимания на состояние здоровья или психики. Двое полицейских начали требовать документы и задавать вопросы.
Тем временем Блейк увидел, как из здания вышло ещё несколько полицейских. Они несли спальные мешки, рюкзаки и оставленную одежду.
На мгновение Блейк подумал, что они собираются оставить их владельцам.
собирать. Но, пока она смотрела, они пронесли всё это мимо ожидающих бездомных и бросили в открытый кузов полицейского фургона. Один из полицейских заметил, что машину нужно будет дезинфицировать позже. Остальные рассмеялись.
«Эй, это моё . Ты не можешь просто так его забрать. Ты не имеешь права!»
В переднюю часть протиснулась чернокожая девушка. Ей едва исполнилось 12 лет, она была невысокой, худенькой, с косичками, собранными в свободный хвост. Блейк сразу узнал её и тихо выругался.
Она снова выругалась, когда девушка протиснулась мимо одного из полицейских, образовав вокруг них неплотное кольцо, и попыталась добраться до фургона, в котором находились её вещи. Двое полицейских…
Мужчина и женщина бросились её схватить. Мужчина был раза в два крупнее её и улыбался. Очевидно, он учел маленький рост девушки… и недооценил её.
Девушка пнула его в голень и увернулась от женщины. Она успела пробежать до середины двора, прежде чем они успели оправиться и начать преследование. Удар дубинкой полицейского сбоку в колено девушки заставил её свалиться на бетон с криком боли. Крик повторился, когда они сцепили ей руку за спиной.
Блейк с шипением выдохнула. Она обогнула угол здания и бросилась к ним.
«Эй, оставьте ее в покое!»
Она знала, что не сможет нанести им серьёзный урон, да и не собиралась. Её единственной целью было отвлечь их от дальнейших нападений на девушку. Поэтому она сделала вид, что не видит очевидного ответа полицейского на её атаку, и позволила ему свалить её.
Полицейские похлопали её по карманам, забрали телефон. Затем они запихнули их обоих в клетку одного из больших фургонов и захлопнули двери.
Блейк откинула голову назад, прислонившись к стальной боковой панели, и глубоко вздохнула.
Не совсем так я представлял себе окончание этого вечера.
Она взглянула, увидела свежую царапину на подбородке девушки там, где она ударилась о землю, и то, как она сжимала колено. «Ты в порядке?»
«Было и хуже». Девушка пожала плечами, помедлила, а затем спросила: «А тебе?»
«Почти». Она криво улыбнулась. «Кстати, меня зовут Блейк».
«Кенси».
Я знаю …
Блейк наклонился вперёд. «Слушай…»
Но двери фургона снова распахнулись, и внутрь влетел визжащий дикий кот. Полицейские отпустили его, и дверь клетки захлопнулась за брызжущей слюной фурией, которая пинала прутья, выкрикивая оскорбления.