Его обзор резко прервался, когда перед ним появился человек, загородивший доску.
«Эй, я спросил, кто ты, солнышко? И какого чёрта ты делаешь в моей комнате для расследований? Констебль Уикс, если ты допустил сюда какого-то чёртова репортёра…»
Байрон смутно уловил, как Уикс что-то пробормотал, а Десаи положил руку на плечо мужчины. Что бы они ни сказали, это возымело действие. Мужчина отодвинулся в сторону, и Байрон снова увидел фотографии.
На этот раз, подготовленный, он вошел в щель, как ключ в замке, и повернулся.
«Прошу прощения, сэр», — сухо сказал мужчина. «Я не понял… инспектор Гудвин. Я руковожу этим расследованием».
Байрон проигнорировал намёк на территориальные претензии. Он двинулся вперёд, не отрывая взгляда от фотографий. Подойдя достаточно близко, чтобы убедиться, он остановился и обернулся. Почти все взгляды в комнате были устремлены на него. Он проигнорировал и это.
«Вы ее еще не опознали?»
Гудвин прочистил горло. «Нет, пока нет. Как видите, нам особо не с чем работать».
Заговорил Десаи. Он пристально наблюдал за Байроном.
«Вы знаете, кто она, не так ли, сэр?»
«Нет», — Байрон покачал головой. «Но я знаю, где она была вчера».
OceanofPDF.com
ТРИДЦАТЬ ОДИН
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО
Кенси проснулась от боли.
В первый раз это было жестоко и жестоко. Сознание длилось всего несколько мгновений, затем мозг отключился, и она снова погрузилась в забытье.
Следующие несколько раз были такими же плохими.
После этого она перестала считать.
Наконец она открыла глаза, и они остались открытыми.
Она тут же пожалела об этом. Боль в ноге была не похожа ни на что, что она когда-либо испытывала. Она накатывала пульсирующими волнами, каждая сильнее предыдущей, пока она не поняла, что хуже уже быть не может.
А затем она перешла на новый уровень, чтобы доказать, что она ошибалась.
Снова и снова.
Она обхватила обеими руками верхнюю часть бедра и крепко сжала его, словно это каким-то образом могло остановить распространение боли по всему телу. Это не помогло, но она всё равно держалась.
Она старалась не двигаться, часто и прерывисто дыша, пока голова не закружилась, а зрение не затуманилось. Только тогда, когда ей больше ничего не оставалось, она рискнула поднять голову и посмотреть.
Она находилась в каком-то хозяйственном помещении. Голый бетонный пол, усеянный птичьим помётом. Потолок представлял собой гофрированную жестяную крышу на деревянных стропилах, покрытую паутиной и плесенью. Внутри здания было уныло, но не темно, и сквозь него пробивались крошечные проблески дневного света.
Над головой зияли ржавые дыры. Стены были из голых блоков. В углу была тяжёлая деревянная дверь, состоящая из двух половин, как в хлеву, которая была плотно закрыта. Из-под неё пробивался луч света.
Она услышала позади себя шаркающий звук, попыталась обернуться и замерла от новой волны боли в левой ноге. Она вскрикнула, и на глаза тут же навернулись слёзы. Когда к ней снова вернулись мысли, она очень медленно подняла голову и посмотрела на свою ногу.
Увиденное заставило ее ахнуть.
Сначала она не могла этого понять. Её голень была вывернута ниже колена, так что стопа смотрела вправо. Она упиралась в бетон, безвольная, как тряпичная кукла, набитая наполовину. Что-то в глубине сознания подсказывало ей, что нога не должна сгибаться так сильно, иначе вся остальная часть ноги будет вывернута внутрь. В голени не должно быть сустава на полпути.
И она, конечно же, не должна была видеть окровавленные концы костей, торчащие из-под ее кожи.
Она попыталась выпрямить ногу. Ничего не произошло, кроме острых приступов боли, которые заставили её всхлипнуть сквозь стиснутые зубы и снова схватиться за бедро. Желчь подступила к горлу. Она сглотнула. Рвота была бы слишком болезненной, чтобы даже думать о ней, как бы плохо ей ни было.
Кенси медленно приподнялась, чтобы подпереть себя локтями. Когда она это сделала, ей показалось, что кожа на рёбрах содралась. Задыхаясь, она всё же смогла положить руку на бок и осторожно ощупать его.
Рубашка была изорвана в клочья, обнажая кожу. При нажатии кожа стала губчатой на ощупь и влажно лопнула под кончиками пальцев.
Она подняла руку к свету, внимательно всматриваясь. Но если она ожидала увидеть тёмную кровь, эта жидкость была прозрачной.
Огонь.
Гореть.
Волдырь.
Падать.
Воспоминания нахлынули одно за другим. Какая-то часть мозга шепнула ей, что тело должно болеть не меньше, чем нога. Оставалось только удивляться, почему это не так, и быть благодарной.
По крайней мере, на данный момент.