Я быстро поднимаю руку.
И с размаху врезаю рукоятью в лицо Лестеру.
Он падает навзничь, его нос сломан и покраснел.
Барон шагает вперед.
Этот человек умоляет сохранить ему жизнь. Он смотрит на меня.
— Останови его. Останови его, пожалуйста.
Мой разум холоден. Мое сердце успокоилось.
— Ты причинил вред Фенрису Вейну, принцу войны. Может быть, я и пощадила бы тебя, но он этого не сделает.
Барон бросается вперед.
И этот человек больше ни о чем не просит.
Я подбегаю к его телу и выхватываю ключ из-за пояса. Я нахожу замок на цепях и открываю его. Металл падает.
Я бросаюсь к Фэну и падаю перед ним на колени, слезы текут по моему лицу.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Он отрицательно качает головой.
— Меня отравили. Прямо сейчас он прокладывает себе путь через мое тело. Это займет слишком много времени, чтобы покинуть мою систему. Нам нужно найти убежище, пока эта буря не похоронила нас. Я бы выжил, но ты… — Он берет меня за руку и притягивает ближе к себе. — Ты не сможешь выбраться отсюда.
Барон подходит к нам и долго и громко воет в ночи.
Я помогаю Фэну встать, но ему приходится тяжело опираться на меня, чтобы идти.
— Куда мы идем? — спрашиваю я.
Фэн смотрит на Барона.
— Найди нам пещеру, мальчик. Куда-нибудь подальше от бури.
Барон снова воет, на этот раз не так долго, и начинает принюхиваться. Он срывается с места, замедляя шаг, когда понимает, что мы идем не так быстро, как следовало бы.
Он идет медленно, и мне очень холодно. Фену становится все хуже, его тело тяжелеет с каждым шагом. Я боюсь, что не смогу идти дальше, что мне станет слишком холодно, и мое тело рухнет под тяжестью нас обоих, но как только я теряю надежду, Барон снова воет и исчезает в темноте. Я иду за ним, надеясь, что это какое-то укрытие, и нахожу пещеру, вырезанную в склоне горы. Я предполагаю, что Барон уже проверил наличие недружелюбных тварей, поэтому пригибаюсь и кладу руку на голову Фэна, чтобы защитить его от глупого удара, когда мы бежим в пещеру.
Я едва могу заглянуть внутрь. Нам понадобится огонь для освещения и чтобы пережить холод. Или, по крайней мере, мне понадобится огонь. Мой вампир может быть в порядке, но он не выглядит хорошо, и я не в порядке с его страданиями.
Я осторожно опускаю его на пол. Пещера внутри больше, чем кажется из отверстия.
Фэн стонет и пытается встать, но я толкаю его в грудь, и он остается на месте.
— Не двигайся. Тебе нужно отдохнуть. Я собираюсь найти немного дров и развести костер. Просто сиди.
— Не выходи, — говорит он. — Приближается буря.
— Я возьму Барона и буду держаться поближе к пещере, но мне нужно тепло, даже если ты этого не сделаешь.
Он снова пытается встать.
— Сейчас принесу.
Я отталкиваю его, как ребенка.
— Заткнись. Ты никуда не пойдешь, и я не беспомощна. Только не заставляй меня работать еще больше, стараясь быть крутым парнем и причиняя себе еще больше боли.
Я ухожу, прежде чем он успевает возразить. Барон следует за мной по пятам, и я роюсь в снегу, который леденит мне руки, пытаясь найти достаточно сухого дерева, чтобы сжечь его. Набрав полную охапку, я возвращаюсь в пещеру и устраиваю костер, как учил меня Фэн во время одной из наших тренировок. Он считал, что мне важно научиться чему-то большему, чем просто сражаться, а также научиться некоторым навыкам выживания, учитывая, насколько незнаком этот мир для меня. Тогда я ворчала на уроки, но теперь молча благословляю его за них.
Это занимает у меня больше времени, чем мне бы хотелось, и я отпускаю несколько отборных ругательств, когда подхожу близко к тому, чтобы разжечь огонь, только чтобы несколько раз потерпеть неудачу, но, наконец, крошечные угольки искрятся. Я подбрасываю в огонь еще веток, затем обмахиваю его рукой, чтобы он загорелся. Пламя разгорается, пока не превращается в настоящий костер, и я откидываюсь назад и ухмыляюсь, гордясь собой.
Пещера освещается отблесками пламени, и я подхожу ближе к Фэну, чтобы осмотреть его раны. Он все еще без рубашки, и его кожа горит, а не холодна, как я ожидала.
— Что он с тобой сделал? — спрашиваю я.
Фэн кладет руку мне на лицо, его голубые глаза не отрываются от моих.
— Ничего такого, чего не исправит отдых. Со мной все будет в порядке. Тебе не следовало приходить. Как ты вообще меня нашла? Почему ты не сбежала с городом, как я тебе говорил?
— Барон пришел за мной, и я поняла, что что-то не так. Я знала, что ты в беде.
— Ты упрямая, упрямая женщина. Ты могла бы погибнуть.
Я касаюсь щетины на его щеке, мои глаза наполняются слезами.
— Но я этого не сделала, ведь именно ты был сегодня слишком близок к смерти.
Он смеется, потом кашляет от усилия, прикрывая рот рукой. Когда он отстраняется, его ладонь вся в крови. Я хватаю его и смотрю на него в ужасе.
— Кашлять кровью — это очень плохо, Фэн. Что они с тобой сделали?
Он вытирает руку о землю и выпрямляется.
— Кровь Фейри — яд для вампиров. Это нас не убьет. Очень немногие вещи действительно убьют нас. Но это ослабляет нас и делает нас очень больными, часто на долгое время.
— А как вы это лечите?
Он отворачивается.
— Мы должны питаться человеком, чтобы очистить нашу кровь от Фейри.
Я даже не колеблюсь. Я протягиваю ему свое запястье.
— Тогда сделай это. Выпей мою кровь и исцелись.
Он отрицательно качает головой.
— Даже если бы я захотел питаться от тебя, чего я не сделаю, это запрещено. Никто из нас не сможет питаться от тебя, пока ты не принесешь клятву крови.
— Тогда я найду вампира, которым ты сможешь питаться.
— Во-первых, ты замерзнешь насмерть в такую бурю. И, во-вторых, хотя вампиры могут питаться друг другом, это не дает нам той пищи, которую дает нам человеческая кровь. Он может помочь нам исцелиться от некоторых ран, что полезно, но не что-то вроде этого.
— Тогда тебе нужно питаться мной. Кто это запретил? Это моя кровь и мое право отдать ее тому, кого я выберу.
— Давай поговорим об этом утром, — говорит он, его тело слишком обмякло под моими руками. — Тебе нужно отдохнуть.
— Ну и кто из нас упрямый, а?
— Я не упрямлюсь, просто здесь есть вещи, которых ты не понимаешь. — Он вздрагивает, прижимаясь к камню, и я хватаю сумку, приготовленную Кайлой.
— Твои раны нуждаются в уходе. Сиди спокойно.
Он хватает меня за руку.
— Со временем они заживут.
— Но сейчас они не заживают, — говорю я. — Поэтому мне нужно промыть и перевязать их, чтобы они не заразились, или что там происходит с вампирами, когда они ранены.
Я достаю бинты и крем, предназначенный для порезов, царапин и ожогов. Мы получаем много таких в кузнице. Фэн не показывает никакого выражения, когда я осматриваю раны на его груди, мои пальцы осторожно проверяют, не заразился ли он. Я использую немного снега и тряпку, чтобы вытереть все лишние обломки из леса, а затем наношу толстый слой крема на каждую рану, прежде чем закрепить ее бинтом.
— Так что же это за игра, которую я не понимаю? — спрашиваю я, когда работаю.
— Ты задаешь слишком много вопросов, — говорит он.
Я закатываю глаза и смотрю на него.
— Да, меня это раздражает, я всегда хочу знать то, что напрямую влияет на мою жизнь и благополучие. Должно быть, это глупая человеческая вещь.
— Ты права, — говорит он. — Это действительно влияет на тебя. И тебе нужно быть осторожной. Мы с братьями живем здесь уже очень давно. Ты даже не можешь бы понять, как долго, если бы даже попыталась. Мы видели расцвет и падение многих империй и королевств, и мы вели много войн. Мы убили больше, чем ты можешь себе представить. Мы совершили ужасные вещи, заслуживающие нашего проклятия демона. Это те люди, с которыми ты будешь проводить время в ближайшие месяцы. Это твой выбор для следующего короля. Мы опасны, Ари. Даже больше, чем ты думаешь. И есть такие, кто не остановится ни перед чем, чтобы стать следующим королем. Когда имеешь дело с Бессмертным видом, не часто видишь перемены в руководстве, кроме как с помощью насилия, и даже тогда нас трудно убить, как я уже говорил. То, что происходит сейчас, беспрецедентно. И ты находишься в центре всего этого. Высший совет принял решение о правилах, которые обеспечат твою безопасность.
— Например, не кормиться от меня.
Он кивает.
— Да. Однако другие вещи оставались открытыми. И вот тут ты должна быть осторожна.
— Другие вещи вроде чего? — спрашиваю я, закрепляя последнюю повязку.
— Нет никаких ограничений на физическую близость, — говорит он, отводя взгляд.
Моя рука застывает на его груди. Наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Снаружи снег падает так быстро и сильно, что превращает мир в какофонию пронзительных криков и завываний, лишь слегка приглушенных потрескиванием огня в нашей маленькой пещере. Барон спит рядом с нами, его тело близко к огню, чтобы согреться, но его голова обращена ко входу в пещеру, вероятно, чтобы охранять. Все это регистрируется в одно мгновение, но все это не имеет значения, потому что все, что я чувствую — это давление руки этого человека на мое бедро, его пальцы сжимают меня сильнее, чем это необходимо.
— Значит, все идет своим чередом?
— В сущности, да.
— С моего согласия, конечно.
— Со мной это всегда было бы правдой, но с другими это не так.
— Значит, они заставят меня? — Мой голос дрожит при мысли об этом нарушении. — Как они думают, это убедит меня, в конце концов, выбрать их?
— Если они смогут оплодотворить тебя первыми, тогда они будут теми, кого ты выберешь. Наследник должен быть первым.
— Значит, если я забеременею, у меня не останется выбора?
Его рука сжимает мое бедро.
— Правильно. Вот почему Леви не беспокоится о своем предыдущем показе. Ему не нужно, чтобы ты его любила. Ему просто нужно, чтобы ты носила его ребенка. Кроме того, есть и другие способы манипулировать тобой в сексе, которые не так… явно принудительны, но которые ты все равно рассматриваешь как нарушение согласия, которое так важно для тебя.
Я хмурюсь.
— Такими способами, как что? Наркотики?