На душе было пусто. Почти как в стоявшей перед ним бутылке. Олег взглянул на часы: три часа сорок минут. Казалось, в комнате было нечем дышать, кроме дыма и водочных паров, но даже сквозь эти запахи пробивался аромат Наташкиных духов.
Олег встал, начал бесцельно мерить шагами комнату. Семь в длину — хоть от окна к двери, хоть от двери к окну, удивительно! А в ширину? Тоже... шесть! Странно: от стены до книжного шкафа — столько же шагов, как и от книжного шкафа до стены. «Вокзал!» — кто это вдруг крикнул? «Вокзалы!» — Олег схватился руками за голову. В квартире по-прежнему стояла тишина, но его мозг раскалывался от этого голоса: «Ей же негде ночевать, подонок! Да, подонок, потому что мог бы проводить, пристроить хоть на эту ночь к кому-нибудь из друзей! А теперь?! Она же спасала тебя, а сейчас с ней самой черт знает что может случиться! Куда ей деваться, кроме какого-нибудь зала ожидания?! Проверь вокзалы!»
С глубокой признательностью взглянув на опустевшую бутылку водки, словно именно она навеяла ему эти мысли, Олег, стараясь не шуметь, вышел из квартиры. Он сам побаивался ночных улиц, поэтому прихватил с собой газовый пистолетик, игрушку типа «перфекты». Он никогда в жизни ей еще не пользовался, и, проснись сейчас его родители, узнай они, что их Олежек в изрядном подпитии решительно шагает к Московскому вокзалу, откуда уходят поезда на Мурманск, они бы не поверили.
Олег и сам себе не верил. Он обошел все залы ожидания, вглядываясь в лица спящих на скамейках транзитников, перешагивая через бомжей и стараясь держаться подальше от подозрительных компаний. Все вокруг было ярко освещено, вокзал жил своей полнокровной ночной жизнью: проститутки, выглядевшие, словно опухшие мумии или ожившие утопленницы, похожие на стайки волчат компании привокзальной шпаны и редкие оперы, к которым он инстинктивно старался держаться поближе. «Эти парни хоть не убьют без причины», — уверял он себя. Он ходил между скамеек с лежащими на них людьми, вглядываясь в лица спящих, он пытался отыскать Наташу около круглосуточных точек, где она могла согреваться горячим квазикофе... Ему это все казалось дурным сном.
Когда его часы показали начало шестого и вокзал заметно оживился, Олег решил, что сделал все возможное.
Смертельно уставший, он потащился домой по утренним улицам, пугая уже спешащих на работу граждан отсутствующим выражением лица и крепким водочным выхлопом. Но Олег не замечал сторонящихся его пешеходов. Наступало утро, а значит, Наташа могла скоро позвонить, все же у него осталось столько ее вещей.
Родители даже не заметили отсутствия сына. Когда, в районе половины восьмого, Мария Александровна осторожно заглянула в комнату сына, то увидела его беспробудно спящим: в одежде, на разобранной постели. Но рядом с подушкой стоял телефон.
—Олежек... ты сегодня не едешь торговать? — спросила она.
И закрыла дверь, так и не дождавшись ответа.
Когда задребезжал телефон, Олег с безумной надеждой, все еще мучимый похмельем — чувством, которое весьма близко к раскаянию, — схватил трубку. И тут же с досадой понял, что надежда вновь его обманула. Вот уж в чем он меньше всего сейчас нуждался, так это в поэзии! Но разбудивший Олега Майк неожиданно заговорил прозой. Сила нерифмованного слова заставила Олега подскочить на постели и схватить сигарету.
—Что у вас там с Натальей произошло?
—Где она?!! — заорал Олег, как будто разговаривал с абонентом из самого Мурманска, причем не по телефону.
—Нервничаешь? Это хорошо, она тоже дерганая вся. Но ты-то хоть не трясись, будь мужиком. Девушке хватило ума попросить у меня политического убежища.
—Задержи ее!! Я сейчас подлечу!
—Что и у какого доктора ты подлечишь, олух? Что ты ей сможешь предложить? Опять роль домработницы?
—Она тебе рассказала...— Олег почувствовал, как к его румяным от природы щекам приливает еще больше крови, они теперь выглядели просто пунцовыми.
—Нет, — хмыкнули в трубке, — она у тебя девушка гордая. Неужели не понял? Ничего она мне не рассказывала. Я сам дошел. Методом умозаключений. И, судя по твоей реакции, пришел к правильному ответу. Слушай, Олежка, она достаточно серьезно сказала мне, что не хочет тебя видеть, не хочет, чтобы я тебя информировал, понял? И я думаю, даже уверен, что вам лучше действительно пока не встречаться. Пойми ты, это какой-нибудь красивой фифочке с претензиями можно дать пинка под зад и даже на полном серьезе на ... к Богу послать, она обратно сразу прибежит, потому что не поверит: мол, как же, она ведь такая обаятельная и завлекательная, нет, мол, невозможно, это он так со мной кокетничает. Ах, какой сильный мужчина, даже против меня, такой неотразимой, устоять пытается! Так вот, с твоей такой номер не пройдет. С девушкой, которую жизнь и так-то, похоже, не слишком баловала, да еще, извини, не слишком красивой, нужно обращаться бережно-бережно.