—Угу. Но я все же еду. — Олег вскочил с кровати и, собираясь одеться, поискал глазами джинсы, лишь через несколько секунд с немалым удивлением обнаружив их на себе. — Я уже одет, стартую.
—Погоди! Да, она не хочет тебя видеть, но за оставшимися вещами ведь тоже не собирается... пока. Вывод: надеется. Но сейчас вы оба слишком взвинчены, да и ничего путевого ты ей сказать не сможешь. Так что надо выждать...
—Понял. Еду, — кивнул головой телефону Олег. Майк наконец взорвался:
—Да наберись ты терпения, будь мужчиной! Учти: я ее, можно сказать, предаю сейчас, но это только чтоб тебя, Друга, успокоить. Но если ты приедешь, я ее предупрежу, и она наверняка убежит. Кому от этого будет лучше?
Что-то в этом эмоциональном всплеске задело Олега. «Будь ты мужчиной!» прозвучало как «будь ты проклят!». Он не обиделся, они с Майком дружили настолько давно, что могли себе позволить орать друг на друга. Нет, его кольнуло что-то другое. Вспомнилось отцовское: «Ты мужик или нет!» Он тяжело опустился на диван:
—И что же делать?
—Боже,— притворно взвыл Майк,— почему всегда именно я! Почему девушки, у которых неприятности, приходят ко мне и со своими проблемами, почему, если какому-нибудь Лисенку «просто смертельно скучно», а Жанне «становится все страшнее и страшнее жить», они звонят именно мне? Теперь ты еще! Откуда я знаю? Ничего не делай, думай, как разрядить ситуацию, ищи варианты. У меня она дня три побудет, все нормально, — заговорил Майк уже спокойнее, — за это время, уверен, и она успеет по тебе стосковаться, поскольку любовь — не морковь, из души как из грядки не вытянешь. Глядишь, и ты чего-нибудь придумаешь. Всего и делов. Если уж сидишь в засаде, не ори хоть, Бога ради!
Нет, все-таки Майк в своем репертуаре! Срифмовал! Олег через силу улыбнулся:
—Ладно, если ты уж настолько не хочешь меня видеть, то, по крайней мере, информировать-то хоть будешь?
—Доносить-с, фискалить-с предлагаете-с, милстивый-дарь? Ох, на что только ради друга не пойдешь...— притворно вздохнул Майк, соглашаясь.
Несколько дней Олег прожил относительно спокойно... Вновь впрягся в свой бизнес, тайком от родителей откладывая деньги для того, чтоб хоть на какое-то время иметь возможность снять квартиру или «комнату в малонаселенной». Ежедневные сообщения о том, что у Наташи все в порядке, начали вдохновлять его на расширение бизнеса, а природная изворотливость позволяла ему проворачивать самые хитроумные комбинации. Он никогда не позволял себе набивать кирпичами коробки из-под телевизоров «СОНИ» или продавать бракованные видеоплейеры, но умел находить каждую лазейку, чтобы получать наибольшую выгоду.
В какое-то мгновение такая жизнь начинала напоминать ему армейскую, когда он тоже носился, вертелся и выискивал изо всех сил любые возможности, чтобы создать себе максимально комфортные условия существования. А армейская жизнь была для него неразрывно связана с Наташей. Она не давала о себе знать, но, по крайней мере и не забирала свои вещи, что действительно — прав был Майк! — вселяло надежду. Олег чувствовал, что он словно обрел второе дыхание, если считать, что «первое» было сбито уходом Наташи. «У нее все в порядке, — лаконично отчитывался Майк, — правда, о тебе больше не говорит, но в том, что постоянно думает, я уверен!» Но вскоре именно Майк сбил Олегу его второе дыхание:
—Извини, старик...
—Майк! Что случилось?
—Да вот, еще раз говорю, извини. Не уследил. Я, понимаешь, ей ключи от своей клетухи дал, ну, чтоб девушка себя свободнее чувствовала, по типу «будьте как дома». Вот. А сегодня прихожу из библиотеки, смотрю, вещей нет, записка: «Спасибо! Нашла место. Обустроюсь — позвоню. Ната». Цитировал дословно. Так что объект временно вышел из-под контроля.
—Это все ты со своими советами! «Не приезжай, не приезжай!»
—Тогда уж точно ничего бы путного не вышло, — попробовал настоять на своем Майк, — видел бы ты, какая она была первые дни. Зверек забитый. А раз какое-то место себе нашла, значит, уже оправилась, да и вообще последнее время хоть на человека похожа стала, смеялась, со знакомыми моими общий язык находить начала.