Набрала Колин телефон. Так, ни на что не надеясь. Конечно, банкеты в «Дольче Вита» длятся до утра. Неожиданно поймала себя на том, что уже неизвестно, сколько времени шатается из одного конца квартиры в другой с незажженной сигаретой в руке, включая везде свет. Прикурила. Ничего не изменилось, несмотря на то что все комнаты и кухня были залиты светом всевозможных бра, торшеров, люстр. Ах да, в кухне же есть еще и камин — недаром же Аль-Борисыч, стремясь к «евростандарту», нанимал и финнов, и «Парфенон», и какого-то модного московского дизайнера по интерьеру — для консультаций. Вновь отстраненно хмыкнула: «Действительно, недаром»
Затопила камин. Вроде бы не мертвое электричество вроде бы живой огонь. Жжется. Почему она не чувствует боли? Лена с удивлением посмотрела на обожженную ладонь, еще раз поднесла ее к огню, подержала пару секунд над жизнерадостными язычками пламени, медленно поднесла к глазам. Пятно было красным, местами даже лопнула кожа. Странно. Боли не было. «Больные проказой не чувствуют боли». Она еще раз прошлась по квартире.
Ничего не изменилось, Пусто, тихо, покинуто.
Она попыталась понять, что с ней.
Лена распахнула окно, села на широкий подоконник, положила рядом пачку сигарет. Мельком взглянула на собственное отражение в оконной раме, в стекле цвета сирени, цвета предрассветного воздуха. Лица мертвых не знают печали. «От меня до звезд, почти не видимых в этом сиреневом небе, ничего, кроме воздуха и пустоты. Вакуум. А вакуум это, как бы абсолютная пустота. А пустота — это и вообще не расстояние. Пустое место. Такая вот лженаучная теория. Пусто место свято не бывает. — Она не думала, она просто не могла ни о чем думать, но неизвестно куда и откуда пролетающие мысли откладывались в ее мозгу. — Что ты, девочка, делаешь здесь? А что тебе делать там? В любом другом месте? На Земле?»
Мысли приобретали характер вопросов, от которых становилось жутковато. «Милый, вас не тянет из окошка?» — это Саша Черный, шуткотворец, пародист.
«А ты, Ленка, не зациклилась ли на мысли: или Аль-Борисыч и легкая жизнь (легкая! эта малышка Аришка посчитала бы ее пределом мечтаний), или „господин Кудрявцев" и странное правильное существование, или возвращение блудной дочери? Не сама ли ты, девочка, так ограничила себе выбор? Зачем? В мире неограниченных возможностей — бесчисленное множество путей. Вот, к примеру, самый короткий, к тому же всегда открытый...».
Лена посмотрела вниз, на асфальт. Пятый этаж. Потолки под три с половиной метра. Шаги.
С бутылкой водки, насмешливо выглядывающей из кармана пиджачка, прямо посередине улицы достаточно бодрой походкой вышагивал запоздалый — вернее, ранний — пешеход. Внезапно он остановился. Прямо напротив Лены. Присвистнул от удивления, задрав голову. Лицо было сложно различить. Земля темнее неба. Тень уходящих белых ночей. Тень приближающегося рассвета.
«Почему он остановился? Ах, да... » — Лена уже успела позабыть о том, какую иллюминацию она устроила в квартире. Все остальные окна дома наверняка были темны.
—Дивный сон в летнюю ночь! — то ли всерьез, то ли полушутя воскликнул пешеход. Изображая растерянность, почесал где-то за ухом. — Звезда, что ли, сверхновая зажглась? — Он явно подшучивал. — Или луна вдруг словно солнце воспылала? Скорей Венера приближается к земле. Не та, которую пожарники всё ждут из пены, а та, Киприда, возбуждающая кровь. А если — просто девушка? Тогда, пожалуй, обратиться к ней возможно...
Он воздел обе руки к небесам — к Елене.
В другое время идиотический пешеход позабавил бы Лену — мало ли любителей бесплатно попридуриваться встречалось ей в жизни, — сейчас же она просто посмотрела на него, нет, скорее... сквозь него. Черный асфальт. Пятый этаж. Метров приблизительно пятнадцать в высоту каждый... Четыре с половиной снизу. Ускорение свободного падения g... она начала автоматически подсчитывать... да, примерно семнадцать метров в секунду. Ого! Выходило больше чем шестьдесят километров в час на финише! Критическая скорость машины Аль-Борисыча в центре города. Если превысит, оштрафуют за превышение... И её ошрафуют? - Вряд ли!
—Но т а к у ю девушку нужно охранять. — Этот предрассветный юморист говорил сам с собой. Но вот он поднял голову и крикнул: — Девушка! Где ваша охрана?
Придурок внизу орал, заставлял Елену ждать у окна и даже прислушиваться. Хорошенький выходит «разговорчик»: она — на пятом, он — внизу. Да сейчас все повысовываются из своих окон...
—Если вы девушка-планета, — орал человек внизу, - то помните мою первую заповедь: девушка, все ваши спутники — шпионы. Они запущены...