—Извини, Марина, но мне просто необходимо отдохнуть. У меня свидание через два часа. — Аришка чуть не прикусила себе язык, последняя фраза явно была лишней.
Если Щегол и считала, что раньше она выдавала «экспрессию», то сейчас мгновенно превратилась в настоящий тайфун:
—Свидание?! А у меня прогон через три часа! А у тебя посуды немытой — авгиевы конюшни, словом! Ты давай начинай приборочку, а я тебе тут пару моментов прочту: заценишь заодно, как я в роли гражданки маркизы.
—В авгиевых конюшнях не было посуды. Разве что для глупых телок, чтоб они гадили. Почему ты на меня орешь? — Арина пока не повышала тона, но чувствовала, что тоже готова в любой момент показать «экспрессию». По высшему разряду!
Почему у них так все плохо сложилось с Мариной, девушкой, приютившей ее в первый день в чужом городе, у которой она переняла столько всего, необходимого молодой девчонке из провинции. Походка, одежда, манеры, что-то еще...
—Это кто телка? Кто гадит? Дуреха несчастная, дрянь неблагодарная! — Марина уже отбросила рукопись и с перекошенным от злобы лицом начала приближаться.
...Что-то еще неуловимое, без которого она не смогла бы так легко войти в те круги, в которые ей всегда так хотелось попасть. Действительно — неблагодарная! Но та проклятая ночь, из-за нее все и началось!! Но почему она винит в этом Марину? Хм, та не должна следить за ее нравственностью, самой не надо было напиваться до бесчувствия...
—Тебя мне только не хватало! Шляешься, ни хрена не убираешь!
—На какое-то мгновение Арине показалось, что ее сейчас ударят. Подруга ведь была не только выше, но и сильнее физически... На какое-то мгновение она, кажется, даже прикрыла глаза, но молчала, ошеломленная вспышкой ярости подруги. Впрочем, наблюдать нечто подобное ей уже приходилось, но тогда эта ярость была направлена не на нее, это точно.
—Ты, милая квартиранточка, забыла, кто тебя к экзаменам готовил, цацкался с тобой?! Молчишь, шлюшка?! Или у вас с Разумцом платонические...
...Так что в том, что случилось той чертовой ночью, виновата только она сама. «Человечество смеясь расстается со своим прошлым», да? Милые девственницы, вышейте этот девиз на трусиках! И к экзаменам — действительно помогала. Но почему я уже не испытываю благодарности? И даже когда Марина не на взводе, ее слова и поступки вызывают все большее раздражение... А насчет уборки? Она никогда не была белоручкой, дома, в Волгограде, она вела хозяйство наравне с мамой, к ним тоже часто заходили многочисленные шумные гости, приезжали родственники, но это никогда не нарушало тот идеальный порядок и чистоту, которые царили в их квартире. А здесь сколько ни убирай, все равно беспорядок. Может, потому, что здесь, с легкой руки Маринки, грязную посуду и бутылки они складывают как попало: на кухонный стол, в раковину, даже в ванну и на пол? А может, потому что, пока я мою посуду, Марина пьет кофе, снисходительно поглядывая, курит свои «Мо-суперлайт», да еще с чувством собственного превосходства — актриса и дебютантка, ха! — рассказывает о «театральных делах» и тусовках с известными режиссерами? Совсем близко, неужели действительно ударит — с нее станется!
—Что, приткнулась? Замолчала? Это тебе не на «телок» намекать! А ну, в глаза, в глаза мне смотри!
Может, она действительно интуитивно прикрыла их.
—Извини, Марина, может, я сказала что-то резкое, но и тебе не стоило так орать.
Шмяк! Хрупкий бьющийся звук. На полу — разбитая чашка.
—Подбери!
Она считала, что знает свою подругу. Нужно дать ей сейчас пару секунд остыть — успокоится, отойдет, может, выслушает то, что накипело у Арины.
—Ну! — Похоже, следующий «шмяк» будет уже по лицу.
Арина покорно подобрала осколки, бросила их в мусорное ведро. Закурила. Вроде успокаивается.
—Послушай, Маринушка, — намеренно тихо, как говорят с душевнобольными, начала она, — я, конечно, помню о том, как мы договаривались, что я буду платить тебе за комнату. И за пирушки, в которых, кстати, последнее время не участвую. Понимаю, что в благодарность за то, что ты со мной первое время занималась, подобрала задешево с улицы неизвестную тебе девчонку, я должна еще и грязь нашу бесконечную убирать. По всей квартире, заметь. А договор был — только в моей комнате, ну и коридоры-прихожую по очереди, как в нормальной коммуналке. Это бы ладно, но хоть не ори на меня. И не делай вид, что я твоя домработница, а ты — только что разбогатевшая гениальная актриса без бенефиса, которая никогда в жизни не читала ни одной книжки, кроме пошлых пьесок «авторов средней ноги», как сама сказала, и даже не знает, как порядочные люди должны вести себя с прислугой. Раз уж так выходит, что я ваша служанка, мэм.