—Откуда такая фантазия, маленькая ты моя? Ах, да... «папик». Аринушка, лапушка, между папой и «папиком» та же разница, что между спонсором и рефрижератором. Так что я вовсе не — ха-ха-ха! — Елена Александровна Гольдман, а Токарева Елена Сергеевна. А «папик», он же — спонсор, он же несравненный Аль-Капоне Борисович, — у меня с ним чисто деловые отношения.
—Как у меня с Димой? — тихо, боясь, что Коля может не вовремя вернуться и услышать, попыталась уточнить Арина.
Ее подруга все еще смеялась, но настолько беззлобно, что Арине ни капельки не было обидно. Ну и что, что покраснела еще больше? Ей вспомнилось, как пару раз уже употребляла выражения типа «отец Лены», «папа Лены»... Досадно! И стыдно: хотела проявить осведомленность, а на самом-то деле в очередной раз выставила себя провинциалкой. Ей еще учиться и учиться. А для этого надо больше общаться с Еленой. Все-таки хорошо, что она ей все сейчас объяснила, без свидетелей.
—Как у меня с Димой? А... Коля, он что говорит по поводу...
—По поводу спонсорской поддержки молодой девочки со стороны ее «папика»? Тихо не одобряет. Но мы с ним друзья, дружить — значит понимать и прощать, как говорят гуманисты. Но дружба — это еще и деликатность, нежелание вмешиваться в дела друга без его просьбы. Конечно, он понимает, что это своего рода проституция, но разве он сам не торгует своим телом на всех этих ужасных боях? — Отсмеявшись, Лена заговорила тихо, она вновь посерьезнела, и только тут Арина заметила, что за последние дни лицо ее подруги еще больше побледнело, казалось, даже заострилось.
—Почему «своего рода»? Извини, что спросила...
—Это ты извини, если я как-то не так отвечу. Ты признаешь, что я дважды уходила от ответа на твой вопрос «как у меня с Димой»? Хорошо. Так вот, своего рода эта проституция именно потому, что я все же не так торгую своим телом. Проще говоря, я не сплю с Гольдманом. Есть такая профессия: хочет бизнесмен расслабиться с друзьями или чтоб во время переговоров мысли партнеров были заняты больше ножками дамы, с которой он пришел, чем условиями контракта, в конце концов, престижно появляться в присутствиях с не очень страшной молоденькой девочкой. Вот и все. Сейчас даже курсы специальные открывают: «секретарш на вечер», или уж не знаю, как они именуются. Английский, французский, кое-какие деловые качества... а после поставляют девушек бизнесменам. Одна моя знакомая, хозяйка одного из таких элитных заведений, сказала: «Руководству фирмы абсолютно безразлично, захочет ли сама девушка продолжить деловой вечер в интимной ночной обстановке». Так-то. Извини за лекцию.
—Спасибо, — улыбнулась Арина, но в глубине души она попыталась подавить в себе чувство обиды: ведь Лена в незавуалированной форме дала ей понять, что считает ее «более проституткой». «А ну и что, я — будущая звезда, богема, а что творилось тут же, в Питере, на вечерах у Вячика Иванова! Одни мемуары почитать!»
Сама она никаких мемуаров не читала, но подхваченных то тут, то там сведений было вполне достаточно, чтоб вообразить... и додумать то, что не могло подсказать воображение.
—Послушай, а мне можно устроиться в одну из таких школ?
—Нет проблем, с Яной я могу поговорить хоть завтра. Вот только ты уверена, что наш Димочка Разумец будет оплачивать обучение?
Вопрос застал Арину врасплох, но в этот момент вошел Коля.
—Что, Коленька, случилось что-нибудь? — встревожено вскинулась Лена. — На тебе ж лица нет.
Лицо находилось у Николая в том месте, где ему и надлежит быть, более того, сама Арина не заметила на нем никаких изменений. Однако в его глазах, во взгляде, брошенном на Лену, ей почудилась благодарность.
—Да, девчонки. Небольшие осложнения. Боюсь, наш праздник можно считать неудавшимся. И — увы! — завершенным. Но я помню, что именно я приглашал вас обеих и, можно сказать, испортил вечер, но...
—Что стряслось-то?!
—Да не волнуйся ты так, Ленок.
—Ладно, поняла. Мы с Ариной сматываем удочки. Тем более что нам с ней есть о чем поговорить. Но только если ты абсолютно уверен, что я никак не могу тебе помочь. Можно, к примеру, позвонить Аль-Борисычу, я б на него нажала, ты, как известно, теперь его человек, а он своих людей поддерживает...
—Не стоит. Счастливо! Извини, Арина. За испорченный вечер с меня причитается, а за мной не заржавеет, вон Ленка знает.
—Ну что ты! Счастливо!
—Уже в коридоре, подавая Лене ее куртку и выбрав момент, когда Арина отвернулась, Николай шепнул:
—Спасибо, дружище, за спасение от очаровательной нимфоманки!
На улице стало уже по-вечернему свежо.