—В кафе?
—Ты знаешь, у меня совсем нет денег, а ты меня уже столько раз угощала, хочется хоть как-то отыграться. Пойдем ко мне, а? Накормлю, винца у моей «квартиросдатчицы» одолжим, заодно я тебя с ней познакомлю. Ты же у нас в высших сферах, а она — богема, тебе будет интересно... Чему ты смеешься?
—Не обращай внимания. Просто слышала бы ты разницу в тоне, каким ты говорила «богема» еще несколько дней назад и каким тоном, свысока этак, сказала только что! Хорошо! К тебе. Правда, у меня возникает сомнение, что мне будет так уж интересно с ней познакомиться. Судя по твоим отзывам, конечно. — На самом деле Лена очень ярко представляла себе эту фифочку, встречала она таких и — что греха таить! — сперва они казались ей интересными. Затем она начала понимать, что за нервностью ранимой артистической натуры скрывается истеричность, а то и простейшая расхлябанность, неумение держать себя в руках. Девочки и мальчики из такой среды могли или кинуться на вас с ножом, или разбить драгоценную вазу, осыпать оскорблениями в приступе немотивированной ярости, а буквально через мгновение ползать у ваших ног, со слезами на глазах вымаливая прощение, давать самые безумные клятвы... Бр-р!
—Так что мы с ней поздоровкаемся, а потом просто посидим у тебя в комнате, поболтаем.
—О чем? — Арина невинно взмахнула ресницами.
—Ах, маленькая лицедейка-лицемерка! Ты считаешь, нам не о чем поговорить? Молчишь? Вот то-то! Думаешь, я не вижу, как тебе хочется задать мне один определенный вопрос? Может, и не один? А на первый отвечаю: будь спокойна, я появилась у Коли вовсе не для того, чтоб помешать вам.
—Да ведь он нас и приглашал вместе, я же тебе звонила...
—Не перебивай. Так вот, когда ты, уже у Коли, подумала, что я в связи с моим уходом от Аль-Бэрисыча явилась, чтоб произвести рекогносцировку по типу «нельзя-ли-мне-здесь-навеки-поселиться», это была одна из самых неудачных мыслей в твоей жизни.
—Но... где же ты будешь жить? У Аля? У родителей?
—Аль-Борисыча я вообще могу тебе подарить. Все же надежней и солидней, чем Димочка. Родители — тоже нет. Но я тут такое придумала!
—Что же?! — возбужденно вскинулась Арина.
—Стопроцентное решение жилищной проблемы! — провозгласила Елена победоносно. — Но пойдем быстрей, разговор долгий. Может, и тебя мой вариант заинтересует. Вдвоем все же веселей, а то жить — тебе с истеричкой, мне — с какой-нибудь старой каргой. Поспешим!
—Поспешим! Но только не знаю, как нас примут. — Арина рассказала Лене во всех подробностях последнюю ссору с «квартирохозяйкой».
—Я ведь с тех пор там не появлялась, три ночи Разумца напрягала, чтоб он меня по друзьям прятал, — закончила она, стыдливо умолчав о подробностях этих трехдневных «пряток».
Лена только хмыкнула. «Интересно, как бы я поступила неделю, три дня назад, когда еще играла в великосветскую даму? Зато я твердо знаю, что буду делать сейчас, как буду это делать, и уверена в том, что это станет единственно правильным решением. Попросить Арину позвонить, узнать заранее, нет ли в квартире очередной тусовки? А зачем? Что я, с толпой дурачков не справлюсь? - с веселой бесшабашностью думала она, незаметно убедившись, что револьверчик в сумочке надежно стоит на предохранителе. — Судя по рассказам, у этой коровы, что еще выше меня ростом, никого, кроме дурачков и тараканов, не водится!»
Они поднялись по лестнице. Испытывая заметную неуверенность, Арина начала открывать дверь.
На кухне шумели мужские и женские голоса.
—А, явилась, кошка гулящая, — вышедшая на шум в прихожей Марина была определенно не в духе, — да еще не одна! Что-то новенькое! Что за штучка с тобой? Ты что, теперь в лесбиянки решила податься?
Ни жива ни мертва Арина прислонилась к стене и поэтому не заметила молниеносного движения подруги: рука Елены змеей обвила предплечье хозяйки и словно пожала его.
—А-а!
—Тише, вдруг гостей потревожишь. — Общение с Колей все же много дало Лене. — Объясняю: это классический прием, нажал на болевую точку — и рука, как парализованная. А вот это чисто уже по-хулигански, вроде как косы девушкам вырывать, только хуже, нажми я сейчас сильней — и актриса без пальчика.
—Марина! Хде ты?! Иду искать, четыре-пять-мать! — попытался скаламбурить из кухни кто-то уже достаточно нагруженный.
Удивление и боль парализовали Марину. Она промолчала.
—Вот-вот, уже иду! — Послышались неверные шаги.
— Скажи, чтоб не шел. Мы ведь только посидеть у Арины зашли. А если какой пьяный герой, то... Арина, быстро открой сумочку у меня на боку, вытащи игрушку, только, Бога ради, не нажимай ничего.
Марина не хуже Лены понимала, какую глупость — от страха или от уязвленного самолюбия — способна выкинуть ее квартирантка, поэтому, когда она увидела, как та неловко извлекла из сумочки своей странной подруги изящный револьверчик, нашла в себе силы крикнуть в ответ: