—Наши. По тридцать три доллара.
—Почему?
—А про третью нашу подругу ты забыла? Загляни в шкаф, посмотри, сколько у нее вещей.
—Но ведь там пусто, Лен?
—То-то и оно. Сама сказала — сто мои. Делю как хочу.
Арина в глубине души рассчитывала, что проявлявшая к ней благородство Лена оставит ей всю сотню, ну, хотя бы половину, но тридцать три?! Ладно. Сама ляпнула. Но почему еще и банкет?
—Послушай, Арина, — до Лены вдруг начала доходить страшная правда, — а ты сказала Разумцу, КУДА переезжаешь?
—Конечно, адрес дала, телефона-то здесь нет... — Арина заметила странную реакцию подруги и огрызнулась: — А что, нельзя? Мой парень! Он, между прочим, съемки предлагает устроить. Лично мне! Может, ты запретишь мне с ним общаться?!
—Нет, конечно... — устало вздохнула Лена. («Вот дети!») — Все к лучшему...
—А почему, объясни, мы ради какой-то заводской девки должны банкеты закатывать?!
—По-твоему, все, кто не стремится в суперзвезды, — быдло серое? Арина! Ты вновь начинаешь меня сердить!
—А ты, милая, теперь без «папика», так что ты мне не мамочка! Не учи!
Лена, чуть наклонив голову, с интересом посмотрела на Арину: «Ого! Где же наша наивность? Или она просто на взводе? Может, показать ей, как таких учат? Или спустить на первый раз?»
Арина, поняв, что переборщила, тоже примолкла. Тишина была такой неловкой, что, казалось, вот-вот взорвется.
Взрывоопасную тишину нарушил вежливый стук в дверь.
Лена встрепенулась: «Неужели Наташа? О, вот этого-то я и боялась!» — На пороге возник Александр Борисович. За его спиной маячила чья-то тень. Аль-Борисыч улыбнулся:
—Не буду мешать твоему новому счастью, Леночка. Мне просто в «Олимпике» Разумец сказал, что Аришка в общежитие подалась, вот я и подумал: ниточка всегда за иголочкой тянется... за золотой булавочкой, вот и решил проверить догадку. Рад, что не ошибся. Так ты и впрямь собираешься поработать на благо отечества?
—Да! — напряженно бросила Лена.
—Похвально. Не халтурь только на производстве. Ладно, я ведь так, без дела. Но у вас тут зарплаты, я знаю, задерживают. Так что возьми НЗ, наше правительство — это ведь не моя фирма, и обмануть может, — с этими словами Александр Борисович словно растворился в воздухе, оставив на столе объемный «лопатник».
-- Фигассе? Я, стало быть, - "ниточка"? Охренеть, как нежно... -- изумилась Арина
Подумала, осеклась.
—Вот видишь, что ты натворила? — убитым голосом произнесла Лена.
Арина почувствовала приступ раскаяния, поняв, как она подвела подругу.
—Прости, Ленка, я как-то не подумала! Давай срочно банкетом займемся!
После волшебного вечера с новой подругой рабочий день в кладовой, пропахшей пыльными накладными, показался Наташе утомительно скучным и долгим. Но предвкушение встречи с Леной и таинственным «арьергардом» придавало сил, и она легко, как в четырнадцать лет, добежала до общежития.
На пороге своего пристанища Наташа вдруг почувствовала, что у нее слабеют коленки. Она даже испугалась, что попала не в свою комнату.
Покрытый ковром шкаф, поставленный поперек комнаты, создавал иллюзию маленькой уютной прихожей. Две табуретки и казенная металлическая вешалка нисколько не портили впечатления. Непонятно откуда взявшееся на стене бра теплым светом сглаживало убогий дизайн общежитского инвентаря. Из-за шкафа доносилась негромкая музыка. Два девичьих голоса о чем-то негромко, вполголоса спорили. Из «двери» между стеной и шкафом падал сноп необычного яркого света.
Наташа робко позвала:
—Лена...
—Милости просим! — радостно позвали из комнаты. Дуэтом. Совершенно пораженная происходящим, Наташа, ничего так и не понимая, вошла.
«Боже! — только и смогла она подумать. — По-моему, я действительно ошиблась дверью».
С потолка на растягивающейся спирали свисал модный финский светильник — небольшая металлическая тарелка с матово-белым дном в обрамлении никелированных дуг. Маленький рефлектор, направленный вверх, в эту белизну, освещал комнату спокойным рассеянным светом.
—А где же кровати? — непроизвольно спросила Наташа, но тут- же сообразила, что они были составлены вдоль стены и отделены кокетливой занавеской. Посреди освободившегося пространства были составлены два стола, накрытых поблескивающей скатертью. На стенах вперемешку развешаны плакаты, фотографии и даже одна картина. Только когда Наташа нашла глазами серебряный полумесяц, окруженный бусинами звезд, она поняла, что все-таки это ее комната.
Окончательно убедила ее в этом стройная девичья фигура, бросившаяся ей навстречу: