Казалось, ни Кэти, ни Грег не замечают, что Лиза и Филипп избегают друг друга, притворяясь, что все хорошо, когда на самом деле было совсем не так.
Лиза знала, что это ее вина. Перемены ее настроения были беспричинными. То она думала, что Филипп любит ее, то, минуту спустя, уже сомневалась, волнуясь до дрожи в коленках. Но в глубине души Лиза понимала, что это лишь предлог, чтобы уйти от истинной проблемы.
У Лизы меньше всего было поводов сомневаться в искренности Филиппа. У нее никогда не было романа с женатым мужчиной, из-за которого она потеряла бы доверие ко всем представителям сильного пола. Лиза не рожала ребенка от человека, который узнал бы об этом лишь год спустя. У нее вообще не было ни единого серьезного увлечения, чтобы она решилась…
Лиза выпила еще вина. Даже ее самая близкая и любимая подруга Кэти не знала, что…
— Эй, полегче, Лиза, — ласково предостерег ее Филипп. — Тебе предстоит готовить такой важный ужин сегодня. — Внезапно он нежно улыбнулся ей. — Ты же правильно все посчитала, а?
— Десять: нас четверо, Элайн и Маркус, две Софи, хотя я не включила малышку в список гостей, твой отчим, Джон Мортон, и родители Грега, мистер и миссис Тернер, — кивнула Лиза, широко улыбнувшись.
— Лорд Фредди Тернер и леди Тернер, — поправил ее Филипп.
От изумления Лиза поперхнулась, и Филипп, смеясь, похлопал ее по спине.
— Ну и шуточки, — промолвила она, придя в себя.
Филипп все еще гладил ее спину и широко ухмылялся.
— Не говори Кэти ни слова. Она еще ничего не знает. Ты не попадешь в школу Харроу, если твои родители недостаточно богаты или недостаточно известны, а лучше и то, и другое вместе. Титул лорда переходит по наследству.
— Ты хочешь сказать, что рано или поздно Грег тоже станет лордом? — с удивлением спросила Лиза.
— Страшно от такой мысли, так? — поинтересовался Филипп.
— Ну и ну! — промолвила Лиза. — Кэти придется перестать чертыхаться.
— Но ты же еще не знакома с лордом Фредди, — рассмеялся Филипп.
— О, Филипп, я не могу в это поверить!
— Поверишь, когда в этом маленьком садике приземлится вертолет. Сегодня после обеда мой отчим прилетит вместе с ними в Гибралтар, а пбтом они на вертолете доберутся сюда.
— Кэти будет в шоке, — едва слышно произнесла Лиза.
— Этого Грег и добивается. Он сказал, что это будет для нее хорошим уроком. Кэти настаивает на том, чтобы сдать свой обручальный перстень обратно в магазин, уверяя Грега, что они не могут позволить себе такую дорогую вещь.
— Она чувствует себя виноватой в том, что он вышел в отставку. Они с Грегом вступили в близкие отношения, когда он вел расследование дела Чарльза Бонда, и, по мнению Кэти, должен был понести за это наказание, — сообщила ему Лиза.
— Она просто не слушает его доводы. Грег объяснил ей, почему уволился с этой работы: она слишком опасная и требует полной самоотдачи, у него практически не остается свободного времени. Грегу не хочется, чтобы Кэти в качестве его жены должна была смириться со всем этим. Но пока он не смог ее убедить.
— Да, вот что неуверенность делает с человеком, — сказала Лиза. — Заставляет все время сомневаться, — зачем-то добавила она.
— Из-за меня ты тоже чувствуешь себя неуверенной? — серьезно спросил Филипп.
Лиза уставилась на свой стакан с вином, словно надеясь найти ответ на этот вопрос.
— Я могу предложить тебе все, дорогая, — нежно сказал ей Филипп. — Мою любовь, мою уверенность, а больше нам ничего не надо. Почему ты боишься поверить в мои чувства? Благодаря тебе я взглянул на мир другими глазами. Ты — единственная женщина, которую я хочу и буду желать всегда.
На глазах у Лизы появились слезы. Она поставила стакан на каменные перила террасы и сложила руки на коленях, старательно избегая смотреть на Филиппа.
Филипп разнял руки Лизы и взял одну в свою теплую ладонь.
— Лиза, почему ты отворачиваешься от меня? Я знаю, что ты любишь меня и…
— Да, люблю, — быстро сказала она. — Но я запуталась в наших отношениях. — Девушка подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Взгляни на себя — олицетворение изысканности, успеха — и на меня — неряшливый панк с торчащими волосами…
— Ты восхитительна. Я обожаю твои волосы.
— Я повар, Филипп. Я езжу на старом продуктовом автофургоне, а ты — на «ролсс-ройсе»; я ношу джинсы, а ты носишь лен; твой отец — судья, а мой работает электриком и…
— Не говори такие глупости, — внезапно разозлился Филипп и отпустил руку Лизы. Он встал и провел ладонями по своим безукоризненно чистым, ухоженным волосам. — Что за нелепица! Ты принижаешь себя и возносишь меня, словно я какой-то бог. Поверь, Лиза, я состою из плоти и крови, как любой другой мужчина. Неужели ты была бы более благосклонна ко мне, если бы я прокладывал электрический кабель в парке Баттерси?
— Нет, я не утверждала ничего подобного! — возразила Лиза, вскочив на ноги.
— Ну, ты сваливаешь все на мое положение. Я никогда в жизни не слышал такой ерунды и больше не собираюсь выслушивать от тебя всю эту чушь. Тебе мешает что-то еще. Ты каждый раз отвергаешь меня, находишь причины, возводишь между нами барьер. Ты…
Филипп замолчал, и у Лизы сжалось сердце при виде того, как он побледнел. Краешком глаза она заметила, как он сжал кулаки. Казалось, он съеживается у нее на глазах, становясь ниже ростом и худее. Такой высокий, сильный, красивый мужчина внезапно уменьшился в размерах. А в его глазах застыли такие боль и страдание, что невыносимо было смотреть на это.
— О, Филипп! — простонала Лиза, не зная, что сказать или сделать, чтобы спасти их обоих.
Внезапно он снова вырос, защищаясь. Филипп распрямил плечи и начал говорить твердым тоном, хотя в его голосе слышалась легкая хрипотца:
— Наверное, у тебя в Англии есть любовник, о котором никто не знает, даже Кэти и Элайн. И ты не хочешь, чтобы хоть одна душа знала об этом. Женатый мужчина!
В его взгляде сквозила ярость. Лиза онемела от потрясения. Как он мог подумать о ней такое?! Филипп круто развернулся и умчался в дом, а девушка осталась стоять на террасе, дрожа мелкой дрожью.
«О, какая же я дура, круглая дура!» — повторяла Лиза самой себе. Филипп стал обвинять ее в таких диких вещах, потому что страдал и не мог придумать никакого другого объяснения ее поведению. Она всегда обижала его, заставляла его забывать о своих изысканных манерах и унижала его так, что он перестал понимать, что говорит и делает.
Лиза испытывала ужасное ощущение — она обладала такой властью над Филиппом и вместе с тем не могла использовать ее во благо. Эта огромная сила стала разрушительной из-за ее собственных глупых страхов.
Лиза закрыла глаза и сжала кулаки. Филипп однажды дал ей шанс, сказав, что счет один — ноль в ее пользу. Следующий шаг предстоит сделать именно ей. Если она будет по-прежнему вести себя таким образом, ей никогда не представится никакого шанса. Неужели Филипп недостаточно сделал для нее, признавшись в любви и предложив ей все, что имеет? Теперь ее очередь принести жертву, побороть свои дурацкие страхи и рассказать ему о них. А если она смалодушничает, то потеряет единственного мужчину, которого любит больше всего на свете. Лиза заставила себя войти в дом и подняться по лестнице.
Она остановилась в дверях спальни Филиппа и секунду помедлила. Затем вздернула подбородок и подошла к Филиппу. Она подняла руку, словно собираясь дать ему пощечину, но вместо этого нежно дотронулась до его щеки.