– Ну что, полезешь? – Коля как будто слышал, о чём Ник думал.
– Посмотрим. Фролыч когда вернётся?
– Неважно! Он нам полное добро дал. Давай решайся! Нам же только глянуть – и айда.
– А вдруг застряну?
– Не застрянешь, там порода мягкая. Я сапёрную лопатку взял. И железо всё есть. Будешь на обвязке, вообще без палева.
– Чего, прямо сейчас, что ли, лезть? – Липкое, холодное снова зашевелилось, потянуло под ложечкой. Ник почувствовал, что ладони вспотели. Но и азарт застучал в голове: чего ждать-то, давай решайся!
– А чего время терять?
– Да так-то всё лето впереди. Вот вернётся Фролыч…
– Это у тебя всё лето, а тут, может, на дни счёт идёт! – выпалил вдруг Коля и осёкся.
– В смысле? – Ник напрягся, но тут вспомнил разговор с дедом: – А, из-за музея, что ли?
– Какого музея? – Коля смотрел мрачно, он как будто не хотел больше говорить.
– Дед сегодня в администрацию поехал, сказал, как раз про Яму решать будут, чтобы в музей её перевести. Туристов водить.
– Да! Точно – из-за музея! – Коля так оживился, что Ник перестал ему верить. Он как будто нашёл всему объяснение – и именно Ник ему подсказал. – Как народ повалит, уже ничего толком не исследуешь.
– Ну это же, наверное, не быстро. У нас точно время будет. Чтобы слазить.
– Нет, не будет! Яму уже закрыли, ты хоть знаешь?
– В смысле? Кто? Почему? – Ник растерялся.
– Кто-кто. Просто взяли – и закрыли. Объявление висит. Типа, распоряжение администрации. Доступ в ледник и пещеру запрещён.
Ник нахмурился. Почему дед ничего ему не сказал? Впрочем, дед же не думал, что Ник в первый же день решит лезть в Яму. Точнее, что он в первый же день встретится со своим закадычным другом, которому стрельнёт сразу же лезть в Яму. Вот прямо с дерева – и туда.
Об этом он и сам не думал.
Но если администрация музея закрыла Яму, значит, был повод. Дед и есть администрация. В смысле – директор. А Ник не готов идти против деда.
– И чего же мы тогда туда полезем?
– Да как ты не понимаешь! – Коля закатил глаза. Его лицо выражало отчаяние. Ник чувствовал, что тупит. Коля чего-то хотел от него, но чего и зачем – не говорил. А ему это не нравилось. – Вопрос жизни и смерти!
– Чьей?
– Моей! Хочешь – моей! Так легче?
– Ничего не легче, если ты не говоришь.
– Ладно. Я скажу. Я всё расскажу, – выпалил Коля. И замолчал. Смотрел и молчал. Не то не решался. Не то не доверял. Ник ощутил опять неприятное шевеление под ложечкой. – Только не сейчас. Давай потом.
– Это когда же?
– Потом. Обязательно всё расскажу. Ты просто пока поверь, что мне это очень нужно.
– Именно сегодня?
– Да. Именно сегодня.
Они сидели на ветке и буравили друг другу глазами. Липкое, неприятное так и тянуло. Но голос внутри снова заговорил. Он твердил, что Коля – друг. Единственный. А друзьям надо доверять. Не хочет говорить – и не надо. В конце концов, друзья помогают друг другу. В любой ситуации. Просто так.
– Ну, чего, не полезешь? – спросил Коля хмуро.
– Ладно. Айда. – Ник махнул рукой.
– Молодца, ценю! – Коля тут же преобразился и, как Фролыч, хлопнул его по спине, чуть с ветки не скинул. – Дёрнули! – Он спрыгнул, подхватил свой пакет.
– Погоди! Куда дёрнули! У меня же снаряги никакой!
– Я всё собрал. В первой галерее лежит. Там и комбезы, и каски, и железо. Не парься, работают профессионалы! Ты только вот сапоги примерь.
Он вытряхнул из пакета старые резинки. Ник спрыгнул, снял ботинок. С недоверием вставил ногу. Сапог видал виды и явно бывал в Яме не раз. Но подошёл как родной.
– Это мои, прошлогодние. Я же говорю, не вырос! – Коля был счастлив, он смеялся и готов был прыгать. Ник чувствовал, что от этой весёлости в нём притупляется тревога. И правда, чего такого, сколько раз они лазили в эту Яму, сколько ходов исследовали там. Да, шкурники ещё не попадались, но тем же интереснее! И Коля друг. А друзьям надо верить.
– Ныряем! – скомандовал тот, закинул за спину пакет и припустил со всех ног – в парк, к Яме.
Глава 3
Наконец его отпустило.
Чем ближе подходили к пещере, тем больше колотило. Колотило, пока шли через парк. Коля выбрал обходной путь, не по центральной аллее, где висели камеры на фонарях, – Ник это заметил. А у самого ледника вообще в кусты свернул, так что к двери они продирались, как какие-нибудь медведи.