Мне было трудно признать открывшуюся истину. Я вспомнила дедушку Клима и бабушку Полину. Они совсем недавно отпраздновали так называемую Топазовую свадьбу, то есть уже сорок четвёртую годовщину свадьбы! И все эти сорок четыре года…
— Простите… — обратилась к Игнату, — а сколько… сколько вам?
— Сорок два, — вздохнул Игнат.
Мама всхлипнула. Я посмотрела на неё, она стояла спиной к нам всем, и глядела в окно, плечи её едва заметно подрагивали.
— Мама…— я подошла к ней и тронула за плечо.
— Лера, ну будет тебе, — Игнат тоже подошёл к маме, и встал с другой стороны. — Ну да, у твоего отца была другая женщина, но вас… тебя и свою жену он всегда любил по-настоящему! Ты же знаешь…
Мама не отвечала, продолжая тихо плакать.
— А вы давно уже… — я оглянулась на Игната, — давно общаетесь?
— С того самого момента, как отец рассказал Лере правду, — ответил Игнат.
— Почти двенадцать лет, — ответила мама, — я случайно нашла у него на столе завёрнутый подарок и подписанную открытку. Я потребовала, чтобы он объяснил мне, что всё это значит.
Она замолчала и снова слёзно всхлипнула.
Я отвела взор, посмотрела на Костю, тот стоял с открытым ртом. Перехватив мой взгляд, парень неловко отвернулся, почесал затылок и сделал вид, что поспешил убраться с кухни.
Но мне сейчас было все равно. Тридцать один год моя мама жила и не знала, что у неё есть сводный брат, не знала, что её отец ведёт двойную жизнь. Что ж, теперь понятно, почему Анапа всегда была любимым курортом дедушки и до сих пор им остаётся.
Мама не могла остановится, и продолжала плакать. Я была сбита с толку, растерянная и шокирована. Сегодняшний день — один сплошной катарсис!
В конце концов Игнат позвал назад Костю, чтобы тот заварил крепкий чай, а затем уговорил маму сесть за стол.
Игнат обнимал маму и шептал ей слова утешения. Через время она прижалась к его плечу, и начала понемногу успокаиваться.
Я несколько секунд, шокировано наблюдала за ними, затем взглянула на Костю, что смущенно ёрзал на своем табурете.
Ему явно было неловко от того, что он стал свидетелем разыгравшейся семейной драмы, и он не знал, как правильно себя вести.
Я молча, в упор рассматривала своего новообретенного дядю. Перехватив мой взгляд, он беззвучно усмехнулся и подмигнул мне. Я не удержалась, ответила улыбкой.
Мама отстранилась от плеча Игната, отпила из своей чашки подстывший чай, и сказала:
— Мне нужно умыться и… привести себя в порядок. Извините…
Она, пряча лицо и опустив голову, вышла из кухни.
— Костя, покажи женщине, где ванная…
Парень кивнул, и тут же выскочил из-за стола.
Я обернулась ему вслед, и затем снова взглянула на Игната.
Тот улыбнулся, отпил чай из своей чашки, и спросил:
— Ты, наверное, порядком офигела от всего происходящего?
— Если честно, то да…— призналась я.
Он понимающе улыбнулся.
— Не удивительно…
— А кем была ваша мать? — внезапно выпалила я.
И тут же смутившись, уткнулась взглядом в свою чашку. Оттуда на меня глядело мое затемненное отражение.
— Извините, я, наверное, слишком любопытна, — проговорила я.
— Ничего, это у нас, похоже, наследственное, — посмеявшись, ответил Игнат. — А моя мать и твой дедушка знали друг друга с самого детства.
— Что?! — ахнула я.
— Да, так бывает… Они давно дружили, но между ними ничего никогда не было, — Игнат прокашлялся, — до одного, внезапного вечера в Анапе.
Поверить не могу, что дедушка Клим скрывал всё это от меня и мамы! И до сих пор, наверное, скрывает от бабушки.
Перед глазами вновь пронеслись воспоминания с последних пышных праздников свадебных годовщин моих бабушки и дедушки. Я вспомнила, как крепко их уже старые руки стискивали пальцы друг друга, когда они позировали для фотографа и, какими влюбленными искренними взглядами они смотрели друг на друга. И все вокруг с умилением удивлялись тому, что эти двое сумели пронести через года взаимную любовь, не растеряв ни капли за два десятилетия совместной жизни. Сегодня, многим не удается сохранить и трети былых чувств, уже через два-три года короткой семейной жизни. А теперь, выходит, что дедушка всё это время был не искренен? Или они оба такие замечательные актёры?
— Эй, — Игнат чуть наклонился ко мне и тронул меня за руку.
Я подняла на него задумчивый взгляд. Он ободряюще улыбнулся мне.
— Я догадываюсь, о чём ты думаешь. И хочу сказать, что твой дедушка действительно и по-настоящему любит тебя, твою маму и, конечно же, свою жену.
— Но вы же сказали, что…
— Я прозрачно намекнул, что твой дедушка не однократно бывал у моей матери, после моего рождения, — кивнул Игнат, и в его голосе послышались виноватые нотки. — Стыдно признаться, но я сделал это, чтобы позлить твою маму…