— А ты не требуй того, на что не имеешь права! — повысила я голос. — Кто ты такой, чтобы заявляться сюда и хозяйским тоном что-то у меня спрашивать?!
Мой голос звонкими волнами взлетел под купол бассейна и разлетелся чуть подрагивающим слабеющим эхо.
Лицо Ростислава приобрело жесткие черты.
— Думаю тебе отлично известно кто я такой и, в особенности, кто мой отец для всего вашего дельфинария! — прорычал он надвигаясь на меня и глядя исподлобья.
Я нервно сглотнула, по спине разрядами спускалось нервное и чуть судорожное чувство щекотки.
— Верно, — не показывая своих эмоций, ответила я, заставляя смотреть в злую серость глаз парня. — Только ты забываешь одну ма-аленькую детальку, Рос…
Я сама подступила к нему ближе – Ростислав удивленно нахмурился и чуть отстранился – и язвительно проговорила:
— Я ведь не какая-то обитательница маленького южного городка, над которым твое зазнавшееся семейство, по недоразумению обстоятельств, держит власть!
Я отбросила волосы с левого плеча и ещё более громким голосом заявила:
— Я из знатной и весьма знаменитой династии врачей, Рос. Думаю, твои родители в курсе, кто мой дед, отец и мать! И, тем более, твой папочка наверняка навёл справки о том, кто именно лечился у моих родителей, дядей и деда. Полагаю, стоит упомянуть сына заместителя министра финансов? Мало? Может тебе рассказать о том, как мои дяди ездят на рыбалку с генералами полиции и МЧС? Или тебе рассказать историю об успешной хирургической операции, которую моя мать совсем недавно сделала для сына губернатора председателя законодательного собрания этого благословенного Краснодарского края?! Всё понял?! Только тронь меня и у вашей семьи начнутся о-очень серьёзные проблемы!
Лицо Ростислав потемнело и изменилось.
— А-а, — нахально и зло усмехаясь, протянула я. — Похоже об этом ты был не в курсе. Папочка, видимо, делится с тобой не всеми подробностями. Может он тебя не считает достаточно умным, чтобы…
Но тут я похоже перегнула палку.
Ростислав издал сдавленное рычание и ринулся ко мне. В тот же миг он схватил за левое запястье, а его правая рука взметнулась для удара.
Я вскрикнула, одновременно попыталась высвободиться и попыталась врезать ему коленом в пах, но у меня не получилось.
Рос с силой дернул меня к себе и вниз, я не устояла на ногах и упала на колени.
Он навис надо мной источая уничтожающую злость.
— Ты кое-что забыла, с**ка охамевшая! — рявкнул он. — Твоя семейка и все их полезные связи – далеко отсюда!!! А я здесь! Рядом!
Второй рукой он схватил меня за волосы и сильно тряхнул, так что от боли у меня выступили слёзы. Я вновь попыталась лягнуть его ногами, но вместо этого получила легкую, но звонкую пощечину.
Я вскрикнула и тут же прижала ладони к месту удара.
Ростислав собрался ударить второй раз, но за его спиной резко взметнулась толща воды. Нас обоих обдало широким веером холодных брызг, и темная могучая тень упала на Ростислава.
Парень не успел даже ничего понять, как титаническая звериная сила сбила его с ног и уволокла под воду.
Мгновение – я увидела перекошенное от ужаса лицо Жарковского – а затем Сорель уволок его под воду.
— Нет! Стой! Сорель!!! Стой!!! Оставь его!.. — я бросилась к краю сценического выступа.
Моим глазам предстала кошмарная картинка: гигантская косатка удерживая Ростислав за ботинок трясла его, как куклу, удерживая под водой.
Жарковский, беспомощно размахивал руками, в тщетных попытках освободиться. Но, что он мог сделать против громадной косатки, в десятки раз сильнее и тяжелее его самого.
— Сорель!!! Верни его назад!!! Не надо! — нервно колотя ладонями по краю выступа, зачем-то кричала я.
Меня сковал дикий шок от происходящего. Я понимала, что у Ростислав вот-вот закончится воздух и он…
Я ловко вспрыгнула и быстро вошла в воду, глубоко погружаясь.
Разумеется, я не могла угнаться под водой за резвой косаткой, но Сорель заметил меня и, с удивлением на черно-белой морде, замедлили ход.
Я приблизилась к нему, погладила по мордашке, коснулась ладонью носа и жестом попросила отпустить Жарковского.
Косатка нехотя разжал челюсти, и Ростислав стремительно барахтаясь в воде выплыл наверх.
Я, чуть помедлив, выбралась следом.
Жарковский, не говоря ни слова, выбрался на сценический выступ и обернулся на меня.
Выглядел он ужасно: насквозь мокрый, в одежде с которой струями стекала вода, с облепившими лицо темными волосами и неистовым гневом.
Смерив меня, а затем Сореля убийственным взглядом, он удалился, так ничего и не сказав.