— Как ты вовремя, Лана, — вздохнул Костя и вытер со лба пот.
— Устал? — сочувственно спросила я.
— Фигня, — отмахнулся Стрельцов и сел рядом со мной.
Я осторожным касанием пальцев убрала пряди волос, упавший на его горячий лоб и чмокнула парня в щеку.
— Отчего у тебя такое хорошее настроение? — открывая один из ланчбоксов, спросил Костя, — Все вон нервничают из-за завтрашнего дня.
— И я тоже нервничаю, — отпивая ромашковый чай из термокружки, ответила я.
— По тебе не скажешь.
— Я просто пытаюсь убедить себя, что у нас завтра точно всё получится.
Стрельцов ухмыльнулся, поедая приготовленный мною горячий обед.
— И как успехи?
— Переменные, — хихикнула я.
— Лучше, чем у Саши, — заметил Костя. — Она вся, как на иголках. Да и Яна тоже не слишком держит себя в руках. Лакоба пытается выглядеть спокойным, но у него не слишком выходит.
— Зато дядя Игнат и Фанг – сама невозмутимость, — напомнила я. — А Боря…
— Боря просто ещё не догнал, что происходит, — фыркнув, с набитым ртом, ответил Костя.
Я согласно хихикнула. Это был немного злой юмор, но довольно таки правдивый.
Неспешно поедая обед, мы с Костей обсуждали какое будущее может быть у нашего дельфинария. Время пробежало незаметно быстро, пока я, положив голову на плечо Стрельцова, слушала восторженный рассказ парня о его идеях для выступлений косаток и дельфинов «Сантоса».
Не знаю сколько мы так просидели, но очень скоро наша идиллия была разрушена.
— Лана!!! Лана!!! — снизу раздались панические громкие крики Яна. — Ты где?!
Мы с Костей переглянулись и, не сговариваясь, подобрались к краю крыши.
Яна увидела нас.
— Спускайтесь оба, быстрее! — Яна едва не плакала.
Её плещущая через край тревога живо передалась мне, и я первой спустилась вниз.
Мы дождались Костю и бросились вслед за Яной.
На мои вопросы она не отвечала, только мотала головой и поторапливала нас. Я успела заметить, что глаза у неё мокрые от слёз.
Страх холодом выжег внутренности, стрессовое состояние комком подступило к горлу.
Ещё не добежав до аквариумов с афалинами, я услышала гремящий, переполненный бессильной злостью и нервным негодованием, голос дяди Игната.
— Как, чёрт возьми, такое могло случится?! Каким образом?! Где Лана?!!
Костя чуть не сшиб двери, первым ворвавшись внутрь бассейна, где содержались дельфины.
Я забежала следом за ним.
Первой я увидела заплаканную Сашу, которая сидела на кафельном полу, у стены, поджав ноги и нервно всхлипывая.
Впереди, оглянувшись на звук наших с Костей шагов, стояли Борис, Тито и сам дядя Игнат.
А за ними, в бассейне, на поверхности воды неподвижно покачивались пять афалин. В начале мне показалось, что они просто лежат на воде и только затем, пораженный шоком мозг, осознал всю ошеломительную жуть случившегося.
В воде плавало пять безжизненных и совершенно неподвижных тел мёртвых дельфинов.
Стоящий передо мной Костя остолбенел, вытаращившись на тела животных.
А Лакоба тут же ринулся ко мне и, схватив за плечи, наклонился к самому моем лицу:
— Лана! — громко крикнул он, так что я задрожала в его руках. — Ты кормила дельфинов?!
— Д-да… — пролепетала я.
— Где ты брала еду?!
— В морозильной камере, как положено…
— Точно?!
— Да, к-конечно… — чувствуя слёзы в глазах, ответила я. — А что… что с ними…
— Лана, — Тито на мгновение замолчал, поджав губы и с сожалением глядя на меня. — В рыбе, которой ты накормила дельфинов, я обнаружил перемолотые в порошок семена чилибухи…
— Это что?! — я испуганно сжалась в широких мясистых ладонях Тито.
Доктор вздохнул и горьким сожалением пояснил:
— Из семян этого растения получают стрихнин, Лана.
— Что?! — мне показалось, что ослышалась.
Глаза заволокло водянистой дымкой от горячих слёз, горло жгло чувством скребущей острой горечи и собственной вины. Какая-то давящая и перемалывающая внутренности боль зародилась в груди, а затем спустилась в живот. Боль не была физической, я ощущала её на другом уровне.
Мне стало трудно дышать и я почувствовала, как оседаю в руках доктора Лакоба.
— Лана, Лана! — обеспокоенно вскричал Тито. — Нет! Смотри на меня!..
— Тито, что с ней?! — возле меня, а точнее надо мной появилось побледневшее лицо дяди Игната.
С другой стороны, нависал Костя, с округлившимися от ужаса глазами.
— У неё шок, это могло вызвать обморочное состояние, — прокомментировал моё состояние ветеринар.
Не знаю был ли он прав, но если ощущение, что я нахожусь между явью и полуобморочным состоянием, чувствуя, что улетаю куда-то вниз можно назвать шоком, то, наверное, Тито прав.