Мне что-то кричали, я слышала голоса Кости и дяди Игната, но сейчас всё моё сознание было занято только осознанием того зловещего факт, что по моей вине погибли афалины.
Те самые дельфины, что с такой готовностью и бурной самоотдачей выступали на представлениях «Сантоса». Задорные, добрые, счастливые, радующиеся вместе с публикой… теперь их не было. Теперь они все... их нет, и это моя вина… моя… Я своими руками дала им отравленную пищу!..
Тито внезапно сильнее прижал меня к себе, а затем я почувствовала и увидела, как он заставляет меня выпить что-то из маленькой медицинской мензурки.
В горле тут же запекло, нечто горячащее и испепеляющее пожаром вспыхнуло во рту, легонько процарапало горло, и я закашлялась, зажмурив глаза.
Тито тут же протянул мне стакан с водой, который я с благодарностью залила в рот.
— Ну что, полегчало? — поинтересовался у меня Лакоба с участливым видом.
— Да, — прохрипела я, — спасибо…
Я подняла взгляд на дядю Игната. Мне очень хотелось извинится перед ним, попросить прощения… но я натолкнулась на такой равнодушный и, в то же время, наполненный болезненной досадой взгляд, что не решилась произнести и слова.
Затем дядя Игнат развернулся и вышел прочь. Яна, бросив на меня опечаленный слёзный взгляд, последовала за ним. Саша и все остальные — тоже поспешили уйти.
Рядом со мной остались только Тито и Костя.
Впрочем, и Лакоба через минут сообщил, что ему нужно проверить остальных животных.
— К тому же нужно проверить всю остальную еду, — добавил Тито и вышел из бассейна.
Мой взгляд снова упал на воду с телами дельфинов. Я поспешно отвернулась и зажмурилась, не в силах вынести это зрелище ещё раз.
Костя присел рядом, обнял меня, и я с готовностью прижалась к нему.
Стрельцов ничего не говорил, но я и не ждала слов утешения. Я знала, что у Кости их не было. К тому же Стрельцов – это было очевидно – переживал ещё больше меня, хотя и контролировал себя гораздо лучше.
Я была очень благодарна ему, когда он помог мне подняться и, заплаканную выжатую, убитую случившимся, вывел прочь, на воздух, под солнце.
— Лана… — голос Кости звучал прерывисто, тихо, лишенным всяких эмоций. — Это… это не твоя вина… Не ты же положила яд в еду…
— Я их этим накормила… — нервно и тяжело сглотнув, ответила я. — Я своими руками дала им яд… Костя.
Стрельцов промолчал.
— Костя, что теперь будет?
Парень не отвечал, глядя куда-то в сторону. Я с тревожным мучительным ожиданием, умоляющим взглядом глядела на него снизу— вверх.
Неожиданно он отпустил меня, и даже под светом южного солнца, мне неожиданно стало холодно.
Костя запустил пальцы обеих рук в волосы.
— Не знаю, Лана, — ответил он всё тем же негромким опустошенным голосом. — Не знаю…
От него я узнала, что погибли не только дельфины, но часть других животных. Нерпы, две рифовые акулы, часть гринд, один из морских леопардов и Геракл, негласный лидер косаток, которого дрессировал и воспитывал Костя.
Да… от моей руки погиб любимец парня, в которого я, похоже, безнадёжно влюблялась с каждым новым днем и прожитым часом.
Я не могла пережить случившуюся трагедию, не могла принять новую реальность, она казалась мне противоестественной, ненастоящей и слишком болезненной, чтобы я могла смириться с ней!
Я закрывала глаза и видела перед собой Себастьяна, Эвридику, Ингрид и Ахиллеса. Четырёх красивых, всегда радующих публику, добрых и дружных дельфина.
А теперь их нет… их не стало…
Эти несколько слов буквально, с кровью, выцарапывались где— то на оболочке моего сознания.
И самое ужасное, что это был крах… Бесславный крах всех надежд дяди Игната на светлое будущее дельфинария. Без асфалин, Геракла и всех тех, кто стал жертвой яда в пище новая программа выступлений физически не реализуема.
Это был конец. Вот так вот. За какой-то час была разрушена общая мечта персонала «Сантоса» и жизни его обывателей.
Стрельцов, ничего не говоря, вдруг направился прочь.
Я было робко последовала за ним, но Костя остановился, обернулся и, даже не посмотрев на меня, произнес:
— Нет, Лана. Я должен побыть один. Не ходи за мной.
Я опустила взор и, тяжело сглотнув, согласно кивнула:
— Да… да, хорошо… как скажешь…
Костя уже не слушал меня. Понуро опустив голову, он, спрятав руки в карманах, шагал прочь.
Я отчаянно надеялась, что он обернётся, что взглянет на меня. Мне было так необходимо, так важно, чтобы он оглянулся и посмотрел на меня.
Но, Костя не успел это сделать.
Едва только он сделал несколько шагов, прочь от здания дельфинария, как к «Сантосу» на скорости подъехали и резко остановились два полицейских автомобиля.