Очки Тсоуи: −971 (значение отрицательное).
Выбрано развоплощение с последующим слиянием с личностью Луки Децисиму, 1 жизнь, жителем локации 'Рукав Ориона, Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. Вариация Вселенной: #ES-252210-0273-4707'.
Луке Децисиму будет передано положительное наследие Эск'Онегута.
Глаза, закрытые Эском, привели к тому, что Лука споткнулся, потерял равновесие и упал. Он попытался подняться, но снова рухнул в грязь. Голову пронзила острая боль, но тут же исчезла, чтобы снова проявиться в другой части черепа. Череда болевых вспышек продолжалась несколько минут, и когда Лука подумал, что лучше просто умереть, чем терпеть такое, все прекратилось.
Мальчик убрал руки от головы, прислушался к ощущениям, но все было нормально. Тогда он просто сел и увидел перед собой блок с текстом. Текст дублировался в голове собственными ясными мыслями и шепотом его же голоса.
Лука Децисиму, отныне ты - странник.
Живи достойно Тсоуи, соблюдай баланс и гармонию в жизни, и после смерти ты переродишься в одном из миров бесконечной вселенной.
Лука'Онегут, 1 жизнь.
Очки Тсоуи: 0.
Рукав Ориона, Млечный путь, Солнечная система, планета Земля.
Вариация Вселенной: #ES-252210-0273-4707.
Возможность перерождения: доступна.
Право на разовое использование Колеса: доступно.
Наследие Эска, включая награды фиолетового сектора, стало личным опытом и знаниями Луки, так что на этот раз он не стал перечитывать текст, все поняв сразу.
Лука улыбнулся. Сейчас он натаскает матери воды, потом вытащит Кору из тюрьмы, а потом...
Потом он еще раз закрутит Колесо.
Глава 6
Насвистывая что-то очень задорное и мелодичное, то, что всплыло из памяти Эска, Лука вернулся домой с полным ведром чистой воды. У колодца никого не было, видимо, у многих еще не иссякли запасы дождевой воды, набранной с ливнями.
Не единожды сменив руку, держащую полное ведро, мальчик дошел до дома, но ни разу не остановился, чтобы отдохнуть. Он с наслаждением прислушивался даже к болевым ощущениям мышц уставших рук, спины, да всего тела, ибо чувство боли значило, что он вообще чувствует - живет!
С наследием странника Лука осознал, что Карим убил его, разбив голову большим камнем с заостренными краями. Вселение Эск'Онегута позволило ему выжить, а лень, жалость и скука странника - сохранить личность в теле. Первичное восстановление тела при вселении странника моментально залечило все полученные раны и ушибы. Хорошо, до встречи с мамой Лука догадался смыть кровь водой из бочки во дворе. Для стирки та вода не годилась, но для бытовых нужд - вполне.
У двери он остановился. Из дома доносился незнакомый приглушенный голос. Слух Луки после полного оздоровления стал идеальным и позволил разобрать каждое слово.
- Признай, Приска, что у тебя нет ни единого шанса выплатить виру, - размерено вещал чей-то вкрадчивый голос. - Ты хочешь, чтобы твоего сына отправили на рудники?
- Ты бредишь, Неманья, - устало и тихо произнесла мать. - Все знают, что Лука - увечный от рождения. Как он мог покалечить твоего сына?
- Хочешь сказать, что Карим мне лжет, женщина? Мой сын никогда не лжет! Твое отродье сломало ему ключицу! Оплатишь лечение и выплатишь штраф.
- Сколько?
Лука почувствовал в голосе матери обреченность. Семьдесят пять серебра за Кору, которые еще даже не собраны...
- Семь золотых. Никаких отсрочек. Плати сегодня, сейчас же!.. - Неманья умолк, хмыкнул и добавил. - Или заходи ко мне после полуночи. Отработаешь!
Мать промолчала, и отец Карима принялся уговаривать:
- Приска, послушай... Будешь старательной и послушной, и, может быть, я скощу долг. Что скажешь?
Ответила ли что-то мать, Лука не расслышал, но о том, зачем хозяин таверны пригласил ее к себе, он знал наверняка, не маленький. Самому об этом пока только мечталось в беспокойных и потных снах, но мама и жирный Неманья в одной постели? Жаль, отца нет рядом, чтобы...
Зато есть он! Разозлившись на самого себя, он ворвался в дом, когда Приска уже решилась на то, чтобы согласиться. Неманья в это время забрался ей под юбку.
От ярости у Луки расширились глаза. Тяжело дыша и сжав кулаки, он закричал:
- Отвали от мамы, мерзавец! Убери свои грязные руки!
- Шустрый пацан, - тавернщик ухмыльнулся, но руки убрал. - А что скажет она сама? Приска, что ты скажешь?
- Она скажет: 'Вон из нашего дома!'. Мама к вам не придет, и не мечтайте! Ваш сын и его друзья сами закидали меня камнями и чуть не убили! Голову разбили!
- Надо же, - изумился Неманья. - И правда, ходить начал. А я думал, врет мой сорванец, выдумал все. А оно вон как... Что ж, и где же твои синяки? Есть чем слова подтвердить?
Лука потянулся руками к виску, чтобы раздвинуть пряди волос и показать рану, но замер, вспомнив, что все исчезло.
- Они... зажили, - сбивчиво произнес он. - Я не вру...
- Так я и думал. - Неманья перевел взгляд на Приску. - Что решила?
Та украдкой бросила взгляд на сына, и усталое равнодушие к ударам судьбы, покорность, с которой она была готова принять грядущие унижения, смущение от этой готовности - все это сменилось гордостью за сына.
Впервые за многие годы она увидела в Луке черты своего мужа Севера Децисиму, храбростью, великодушием и мечом завоевавшему положение в обществе и ее сердце.
- Мой сын ответил за меня. Нет.
- Ну, нет так нет, - легко согласился Неманья.
Грубо сдвинув плечом мальчика, он прошел к двери, но остановился, подумал и развернулся.
- И все-таки... Это... Я что мыслю... - корчмарь прищурился, осмотрел Луку с ног до головы. - Как? Вот так просто взял и пошел? Не в храме, не у лекаря, а сам? Неужели, чтобы излечить калеку, потребовалось просто хорошенько врезать ему по башке? Надо бы запатентовать эту идею! - он расхохотался. - Ладно, живи, пацан... пока. Приска, к вечеру не принесешь деньги, я отправлю ублюдка на рудники. Ты знаешь, у нас, Ковачаров, слово крепче дуба!
Уходя, он громко хлопнул дверью.
В тот же миг перед Лукой всплыла строчка:
Очки Тсоуи: +1.
Связав эту информацию с тем, что произошло до этого, Лука понял взаимосвязь этих двух событий. Кивнув самому себе, он подошел к матери, поставил ведро с чистой водой, которое все это время держал в руках, на пол. Тыльной стороной ладони он утер слезы с ее щек и обнял. Крепко прижал к себе, осознавая, что они одного роста. Мать разревелась в голос:
- Что будет, сынок? Что теперь будет?
- Никто ему не поверит, мам. Посмотри на мои руки - они тоньше тростинки. Как я мог сломать ему ключицу? Господин судья - разумный человек, он не поверит их россказням.
- Да, конечно, он справедлив...
Приска успокоилась, когда Лука напомнил ей о незаконченной стирке и Коре, которая томилась в тюрьме. Рудники ей не грозили, но, если не выплатить вовремя выкуп, ее могут отправить в воспитательный дом. Последний день выкупа завтра, и, спохватившись, Приска бросилась к тазу.
- Мама, давай я помогу. Развесить белье?
- Я сама, сынок. Надо вскипятить котел, наносить чистой воды...
В этих хлопотах пролетел день. Лука носил воду туда-сюда, дрова со двора, развешивал и снимал белье, подавал его матери для глажки, помогал с укладкой. Мышцы жгло, они словно налились кислотой, но мальчик терпел, вспоминая, что раньше все это мать делала сама.
В сумерках они уложили готовое чистое белье в корзины, каждая из которых принадлежала отдельному дому, пользовавшемуся услугами мамы.
Приска не уставала воздавать хвалу всем богам за сына, а когда Лука собрался вместе с ней идти разносить белье, восприняла это уже как само собой разумеющееся. В доме появился мужчина!
Тем острее было ее безысходное горе, когда в лачугу вломились городские стражники во главе с маленьким злым констеблем, оторванным от ужина: - Лука Децисиму! Ты обвиняешься в покушении на жизнь Карима Ковачара! Взять его, ребята!