— Отлично. Но вы должны ещё перенести казнь.
Дарма опешил.
— Почему это так важно для тебя?
Скилт как-то недовольно скосил взгляд.
— Мне просто нужно больше времени на подготовку.
— Что ж, — вздохнул Вильтус. — Давай предположим, что у тебя всё получится. Ты произнесёшь свою речь, люди скажут «да» и пойдут с тобой к замку магов, жаждущие убить их всех. Что дальше? Почему ты уверен, что все они не разбегутся, увидев, как первым же залпом один из магов сожжёт дюжину их собратьев? Как ты собираешься проходить через их маговскую защиту?
— Защиту я беру на себя. Я всё это время не сидел на жопе, а собирал знания об их замке и о защите. А вот по поводу «разбегутся», тут вы, превосходительство, очень заблуждаетесь. Вроде бы управляете городом, ну, по крайней мере, сидите рядом с графом, а понятия не имеете о людях. Иногда людей можно назвать одним очень интересным словом — общество. Так вот, если общество встречает, как же он там говорил, а — действие, которое, значит, ему не по душе, — то в ответ на это действие оно, общество, даёт своё противодействие. Если люди понимают, что от них чего-то насильственно добиваются, они в любом случае будут лезть поперёк. Уж запомните мои слова. Если маги убьют кого-то, то ещё глубже капнут яму под свою могилу.
— Это ты, видимо, понятие не имеешь об обществе. Люди задействуют это своё противодействие только в том случае, если чувствуют безопасность за свою шкуру. И запомни ещё: люди делают то, что делает толпа. Если убежит пара дюжин, то за ней последуют пять дюжин тех, кто сомневался, бежать или нет. Увидев, как бежит почти сотня, убегут и те, кто сомневался чуть больше. И в конце концов останутся только ярые фанатики ваших слов. Если никто не убежит, в конце все будут говорить, что бегство — трусость; если убежит большинство, в конце все будут твердеть, что бегство было необходимо, а подставляют свои шеи только идиоты. Людям нравится верить в свою правоту, но они выдумывают её сами при любом раскладе. Поэтому, то, что произойдёт сегодня, зависит от мельчайшего дуновения ветра, и я бы на твоём месте не был бы так уверен.
— Вот и посмотрим, кто прав. — Улыбнулся Скилт. — Вы, главное, выполните свою часть уговора, а дальше я сам. Не выйдет у меня, тогда уже вы с графом поведёте на магов войска.
— Да, касательно этого. Я так и не спросил ни разу, зачем тебе это нужно? Что тебе сделали маги?
— Так значит? — преступник расплылся в улыбке. — Вы даже не предполагаете, что людьми могут двигать некорыстные мотивы? Что я просто хочу избавиться от магов, потому что верю, что они вредны для города?
— Мой опыт говорит, что такие люди редко добиваются чего-то большого.
— А мой говорит, что таких людей вовсе нет. Каждый делает что-то ради себя. И вы правы, превосходительство, я не исключение. Избавившись от магов, я налажу тем самым свою торговлю.
— Не пытайся обмануть меня. Я знаю, что ты торгуешь с магами.
— Да. Приходится, чтобы возмещать хотя бы часть убытков, которые приносит их присутствие. Они заняли главный контрабандный путь в городе, они скупают многие минералы, в конце концов, они заполоняют рынок своими товарами. Это везёт, что они из своего напыщенного благородства не поубивали всех моих людей. — Скилт как-то странно посмотрел на Вильтуса. — А вот каков ваш мотив, мне не понятно.
— Что ты такое говоришь?
— Только дурак не поймёт, что маги не виновны в гаргене и ни в каких других бедах города, которые на них вешают люди. Но благодаря существованию магов, людям есть, на кого их вешать. Они как козлы отпущения. Кто займёт их роль, когда их не станет? Разгневанная толпа сегодня будет стоять под их замком, а не под вашим, только потому, что сегодня ей есть, кого винить в своих бедах. Поэтому я спрашиваю, какова ваша цель? Вам точно не выгодно сие событие. Или неужели всё так просто, и всё дело в вашей недальновидности?
— Пошёл вон отсюда, пока я не расторг наше соглашение, — как смог спокойно сказал Вильтус.
Всё ещё улыбаясь, Скилт отвесил чисто символический поклон и выполнил просьбу.
Рука с пером дрогнула, оставив на бумаге длинный росчерк. Проклятье! Придётся писать заново!
Санмир обернулся, чтобы поглядеть на того, кто издал напугавший его звук.
— Ну, наконец. Почему так долго? Пировал на трупах жителей Куастока?
— Ты уже шутил так, — процедил сквозь зубы Фурин, только что превратившийся в человека.
— Вот как! Прости. Мне просто говорили, что у ворон короткая память. Неужели придётся выдумывать новые шутки? Как насчёт какого-нибудь блестящего предмета в твоей лапе?