— Когда он говорил «никому», он не имел в виду своих старых знакомых. Мы тоже маги.
— Может и не имел, кто его знает! А может, захотел вас всех перебить, вот и скрывается. Как знать? Почём мне лезть в эти ваши колдовские разборки? Мне главное держать своё слово и репутацию.
— Как-то ты резко посерьёзнел, — заметил Дардарон. — Только что называл меня другом и чуть ли не на шею мне вешался, как вдруг резко похолодел и теперь посылаешь меня прочь.
— Не посылаю, — буркнул преступник. — Просто не могу помочь.
— Можешь.
— Хорошо, давай так: могу помочь, но не стану этого делать. Потому что Скилт всегда держит своё слово.
— Помнится, когда-то ты обещал мне, что ни в жизни не откажешь мне в помощи. Как насчёт того слова? Его ты держать не собираешься?
— Да чтоб тебя имели орки, Драдарон! Приклеился, как банный лист! Хорошо, ты уговорил меня. Я скажу тебе, где он. Чувствую, что если не скажу, то ты будешь надоедать мне со своей магией. Будешь следить за мной днём и ночью, пока я буду пересчитывать товары и пока я буду срать. Поэтому у меня два выхода: прикончить тебя на месте, и тогда твои дружки маги придут за мной, либо дать тебе то, что ты хочешь. Видят боги, это нисколько не дружеский обмен, но другого выбора ты мне просто не оставляешь! Я скажу тебе, где искать Транона, но ты мне пообещаешь, что если он и в самом деле не хотел, чтобы ты его находил, то ты убьёшь его на месте и никому не скажешь.
— Этого не понадобится, — сказал Дардарон, улыбаясь. — Я уверен.
Он уже почти допил чай.
Дверь была приоткрыта, и в просвете виднелась пустая кровать, ровно укутанная одеялом. Это не мог быть убийца — тут Старагон не сомневался, вспоминая вчерашний случай с трупом, найденным за запертой дверью. Дверь могла открыть сама Тария.
Осторожно подойдя вплотную, он расширил просвет до такой степени, чтобы можно было заглянуть внутрь. Никого. В комнате никого не было. Гэльвка сделала то, что обещала — сбежала. Причём в первый же день!
Уже безо всякой осторожности он ворвался к комнату, оглядел её целиком, зачем-то приблизился к кровати и приподнял одеяло, потом выскочил обратно в коридор.
В коридоре он едва не столкнулся с девушкой. Всё это время она была по другую сторону от двери, спрятанная в темноте, поэтому осталась незамеченной им. Парень вдруг осознал, что гэльвка наблюдала за всем, что сейчас происходило. Ему стало невыносимо стыдно.
— Тебе здесь не нравится? — он спросил это, только чтобы спросить и тем самым быстрее сгладить ситуацию, и вместе с тем потому, что заметил грусть в её взгляде.
Тара зачем-то поглядела на паутину, застлавшую угол стены.
— После того, как я прожила на помойке несколько месяцев, мне уже вряд ли что-то может не понравиться.
Старагон невольно, искренне улыбнулся, и увидел ответную улыбку на губах гэльвки. Улыбка, однако, почти сразу исчезла:
— Но мне здесь страшно. Очень страшно.
— Ты разве не помнишь, что нам вчера сказал магистр Дардарон? После очередного покушения убийца обычно затихает на пару дней. Пока что мы можем расслабиться.
— Я боюсь не только безумца, орудующего по ночам. Те, на кого он охотится, пугают меня не меньше. Только вспомни их глаза, когда они произносят одно из своих заклинаний. Я до сих пор не могу забыть их… и твои глаза. Всемогущие Боги, мне хочется отсюда бежать!
— Мне тоже иногда не по себе, но мы ведь не можем бежать.
— Не можем? Даже если захотим?
Старагон вздохнул, думая, что сказать.
— Тебе кажется, нас тут насильно держат? Как в плену?
— Да. И надеюсь, что всего лишь кажется. Но нужно быть слепым, чтобы не заметить, что ты им нужен, Старагот…
— Старагон, — оборвал юноша. Затем, поняв, что вышло грубо, добавил: — Меня теперь зовут Старагон. Как видишь, и я теперь маг. Теперь ты меня тоже станешь бояться?
— Сегодня нет, — казалось, гэльвка различила и его грубость, и его попытку сию грубость исправить. — Но не могу и представить, кем ты станешь позже. — Она снова кинула взгляд на паутину. — Ты им нужен. А вот что насчёт меня, и думать страшно. Если я захочу уйти, меня отпустят?
— Маги — может быть. А вот я ни за что не отпущу. Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. А если пойдёшь в Плим одна, именно так и будет.
Тара хотела что-то сказать, но вместо этого молча уставилась Старагону за спину.
— Просим прощение за вмешательство, — послышалось сзади. — Надеюсь, вы обсуждали что-то приличное. А то, знаете ли, коридоры — не самое лучшее место для всяких секретных разговоров. Звук через них проносится, как вода через каналы. А в этих стенах вы не единственные, кто знает гэльвский.