Парень был против, но ничего не сказал.
Олтанон тем временем переоделся из мантии в халат. Халат оказался точно таким же, какой был на Старагоне. Перчатки он так и не снял.
— Что ж, — сказал он. — Имя твоё мы знаем, но ещё не выяснили, что ты за человек. Если собираешься здесь оставаться, то придётся вливаться в наше маленькое общество. Расскажешь что-нибудь о себе?
Новенький решил не спорить.
— Признаться честно, — начал он, старательно подбирая слова, чтобы не показаться лжецом, — мне стыдно, но о себе я действительно мало что могу рассказать. Ещё вчера утром я мог поклясться, что никто и никогда мной не заинтересуется. Моя жизнь была предельно скучна. Ну, до того момента, как я попал в плен к гэльвам, уж точно.
— Так ты был у них в плену? — Таралон приподнял голову, отняв её от скрещенных рук. — По-моему, у тебя была самая интересная скучная жизнь из всех. Надо думать, в плен ты попал ещё на войне?
— Нет, его похитили под покровом ночи из родного дома! — съехидничал Олтанон. — Конечно, на войне!
— Да, верно, — подтвердил Старагон. — В той битве наши отступили, а моего господина взяли в окружение. С пленниками каганатцы возиться не любят. Мне повезло, что я знал их язык. Меня доставили в Плим, и уже через месяц-другой я переводил для них колоридские письма.
— Вот бараны! — хмыкнул Олтанон. — Наше Величество настолько хорошо хранит государственные тайны, что можно было просто его спросить.
Таралон усмехнулся ему. Старагон невольно тоже. Молодой волшебник очевидно имел в виду всем известную историю, сохранившуюся ещё с войны. О том, как, переговаривая с делегацией Гэльвского Каганата, вышедшей навстречу из крепости, Его Величество король Алврих, нынешний правитель Колорида, по дури сболтнул.
Сам Старагон в эту историю не верил, понимая то, что если бы всё и случилось на самом деле, никто бы не стал выносить это в людские сплетни.
— А что насчёт неё? — неожиданно поинтересовался Олтанон, кивая головой в сторону пустой стены, за которой была комната Алион.
— Это… — замялся новенький. — Тария. Просто Тария. Обыкновенная девушка из Плима.
— Помнишь, что тебе сегодня говорил Палтанон? Магией могут владеть только люди с мозгами. Понимаешь? Здесь у всех есть мозги, так что прекрати делать вид, что у тебя их нет.
— Я не притворяюсь. Я правда мало что знаю о ней. Она была нищей, жила и спала в переулке, просила милостыню на рынке. Мне почему-то стало её жаль, вот я и взял её к себе. К тому же скучно было одному. Вот только странная она какая-то оказалась. Молчит о том, кто такая и как жила раньше. Даже имя своё не называет. Это я назвал её Тарией. Она, кажется, не против. Вот и всё, что мне о ней известно.
— Ну да, — задумчиво сказал Таралон. — Семью не выбирают. А если и выбирают, то всё равно получается какая-то дрянь.
— Я-то думал, она какая-нибудь гэльвская принцесса или что-то ещё интересное, — закатывая рукава халата, добавил Олтанон. — Ну, хорошо. Думаю, этого пока достаточно. Боюсь даже углубляться в твою историю, если в ней уже столько всего того, что не укладывается в голове. Можешь считать себя принятым в наше общество.
— Рад, — честно сказал Старагон. — Мне кажется, пора проведать девушек. Я беспокоюсь, что убийца… мог до них добраться.
— Если он доберётся до Алион, то беспокоиться нужно будет за него самого.
Сказав это, Таралон всё же встал на кровать ногами и прислонил к стене ухо.
— Тебе ж вчера магистр Дардарон растолковал, — тем временем заговорил Олтанон, — что убийца не убивает толпами. Он прячется и выходит на дело, когда всё немного успокаивается, чтобы всегда быть неожиданным. Труп — пару дней отдыха — опять труп — опять пара дней отдыха.
— Пара дней это сколько точно? Как всё было?
— Дай вспомнить. Так, сначала, значит, убитым нашли Тароса. Это один из наших поваров. Несколько лет назад (точно сказать не могу, потому что я в то время самое большее учился разговаривать) Трилон, директор наш, выгнал из школы всю прислугу, кроме охранников. Но видно Дардарон с голодухи как-то укусил его за ляху, потому что спустя год он вернул поваров, но всего двоих. А больше и не требовалось, ибо учеников становилось всё меньше. Вернул их, значит, и неслабо так подставил. Одного убили, другой — бедняга — трудится в поте лица за двоих. После того убийца затих… ровно на два дня.
— Не ври, на один, — громким возгласом, чуть ли не воплем встрял Таралон, умудрившись при этом не отстранять уха от стены.
— Это ты один день ходил за город за химикатами Дардароновскими.