Старагон тупил взгляд, стараясь не двигаться. Гэльвка не знала, что маг ему только что так долго рассказывал, но со стороны парень выглядел жалко. Пот покрывал его глаза, и сложно было разглядеть, просятся ли на них слёзы, но Телини почему-то была уверена, что просятся. Она хорошо его знала. Жестокие маги, могли бы просто спросить парня. Хотя вряд ли он признался бы им в таком случае.
Второй, незнакомый волшебник подошёл ближе к ней. Она отшатнулась, но он всего лишь хотел выпроводить её из зала. Когда они вышли, он прикрыл дверь и обратился к девушке.
— Ты наверняка считаешь нас жестокими и бессердечными?
— Я не понимаю тебя, маг.
Тот сплюнул и повторил на гэльвском. Девушка хотела ответить, что нет, но её перебил собственный желудок.
— Ты голодна? Когда ты последний раз ела что-нибудь?
— Вчера.
— Наверное, твой друг не отважился приводить тебя в столовую. Напрасно. Я даю разрешение. Если что, скажи, что Гилон разрешил. Не уходи далеко, скоро Старагон отправится на завтрак.
— Я, пожалуй, пойду в свою комнату, — сказала она.
— И тогда твоему другу придётся подниматься за тобой, ведь он всё равно захочет тебя позвать. Пожалей его и останься.
Девушка заметила, что маг пялится на её грудь, которая, видимо, слишком сильно выглядывала из-за мантии. Ей было плевать, но вот волшебнику следовало быть хотя бы чуть осторожнее, раз уж в народе известно, какие они все озабоченные.
Она хотела ответить, что не голодна, но передумала. Пусть он только отвяжется.
Маг кивнул и скрылся за дверью. Телини устроилась на лавочке рядом. Есть ей хотелось, но она могла бы и потерпеть. За всю жизнь было и того хуже — голод не сломил её, а только закалил. А теперь придётся терпеть общество магов и наблюдать за Старагоном, который будет стараться не встречаться с ней взглядом и не разговаривать.
Ей хотелось обратно в комнату.
— Ты думаешь, мы поступили с тобой неправильно? — спросил магистр Дардарон, когда занятие подходило к концу.
Старагон задумался и вспомнил Тарию. Ему было жутко неловко перед ней после того, как маги устроили весь этот спектакль. Гилон намеренно сказал обо всём на гэльвском, чтобы девушка поняла. Но парень был благодарен им. Теперь Тара знает о его к ней отношении, а сам он ещё долго не отважился бы сказать ей.
Потом они встретились в столовой. Молча ели, сидя за столом. Так же молча встали ушли, вместе. Следующий раз они встретятся снова в столовой, но чуть позже. Дардарон закончил занятие раньше, сказав, что никакого толку всё равно не будет.
Он молчал слишком долго, и учитель заговорил снова.
— Другого выбора не было, — голос и взгляд оставались прежними, но уже не излучали страха. — Мы хотели понять и твоё отношение, и её. Она врала, что тоже любит тебя?
— Нет, — ответил юноша. Из-за комка в горле этот ответ застрял. Он прокашлялся и повторил.
— Не следует мне тебе этого говорить, но… — магистр отпустил пару секунд. — Если бы она тоже любила тебя, то таких сложностей с магией не было бы.
— Она же не владеет магией, — сказал Старагон, утерев нос.
— Но энергия есть во всех людях. Я ведь сказал тебе, это все чувства и эмоции. Простые люди не могут управлять этой энергией и с её помощью использовать магию.
Простые люди, — подумал Старагон. Ему теперь казалось, что простота — великое могущество.
— Если ты хочешь стать магом, а ты должен им стать, потому что согласился и принял наши секреты, — не замолкал магистр. — То придётся отпустить девушку.
— Но если она тоже полюбит меня, то всё ведь будет нормально?
Дардарон грустно улыбнулся. Наверное, поэтому он и не хотел рассказывать то, что рассказал.
— Да, и даже чуточку лучше, но… ненадолго. Влюблённость — чувство временное. затем оно заменяется другим. Либо крепкой любовью, либо, что вероятнее всего, особенно в случае с магом, разочарованием, грустью, тоской. Это будет отнимать у тебя энергию точно также, и выпускать в никуда. К сожалению, люди не наделены способностью управлять любовью.