Мои руки начинают дрожать, бросая кусочек пазла, который я держала между пальцами.
Все становится серым. Головоломка больше не имеет цвета. Теперь она серая и пустая. Голубые глаза Колина, те, которые я научилась любить, серые и пустые. Его щеки больше не имеют лёгкого розового оттенка. Нет, он бледный. Он такой же скучный, как и мой мир. Все окрашено в серый цвет. Как старый, немой черно-белый фильм.
— Лили? — Я вижу, как его рот двигается, но я не слышу ни звука. Он повторяет что-то, снова и снова. Но я не слышу его.
Его руки берут мои. Его тепло приливает ко мне, распространяясь по моему телу. Он согревает меня. Его прикосновение успокаивает. Но он не окрашивает мой мир.
Он остаётся серым. Всё остаётся серым.
— Что происходит?
Его голос приглушен. Он так далеко. Так бесконечно далеко. И всё же я вижу его сидящим передо мной. Его лицо такое бледное, безжизненное, такое обеспокоенное. Он волнуется.
Он снова говорит, но я ничего не слышу. Он снова берет моё лицо в свои руки, заставляя меня смотреть в его глаза. Я смотрю на тебя, Колин.
Я чувствую его прикосновения. Я чувствую, как его руки соприкасаются с каждой частью моего тела. Я чувствую покалывание. Жжение. Всё горит.
Моё сердце болит. Это так больно. Почему всегда должно быть так больно?
— Лили.
Я все ещё ничего не слышу, только лишь приглушённые звуки. Так тихо. Но он говорит. Я чувствую, как он произносит моё имя. Я чувствую всё. Чувствую его беспокойство, его тоску. Я чувствую, как его руки дрожат, когда они касаются меня. Я чувствую, как он смотрит на меня. Я чувствую его дыхание на своей коже, когда он приближает своё лицо к моему.
ГЛАВА 27
«У неё есть сила, чтобы спасти тебя, единственная, у кого достаточно тебя, чтобы сломать тебя» — She by Jake Scott
Колин
Её тело сотрясает дрожь. Это даже хуже, чем было, когда она опоздала на урок. Она меня не слышит. Я думаю, она пытается, но такое ощущение, что Лили сейчас даже не в своём теле.
— Лили, — повторяю я в пятый раз. По-прежнему никакой реакции. Она смотрит на меня, но она никак не реагирует.
Её дыхание, кажется, в норме, может быть, немного учащённое, чем обычно, но всё не так плохо, как это было на днях.
Руки Лили холодные, хоть я и держу их в своих. Это все равно что держать руки трупа в своих. Если бы она не дышала, я бы предположил, что она просто умерла у меня на руках.
— Я отнесу тебя наверх, хорошо?
Я чувствую необходимость рассказать ей, что я делаю. Я не хочу, чтобы она запаниковала из-за того, что я возьму её на руки. Если она в сознании, я думаю, она оценит, что я сказал ей это.
— С тобой всё в порядке, милая.
Я не знаю, так ли это на самом деле. Я не уверен, сказал ли я ей это, чтобы успокоить её или себя.
С ней должно быть все в порядке. Я не могу потерять её. Ни сейчас, ни в эту пятницу, ни когда-либо ещё.
Подняв Лили с дивана, я понёс её наверх, зовя Аарона в надежде, что он, возможно, знает, что, чёрт возьми, происходит. Я имею в виду, может быть, это случалось раньше, и он был рядом, когда это происходило.
— Аарон! — Я повторяю это на полпути вверх по лестнице. Сейчас только десять, он всё ещё спит, но мне всё равно. Я думаю, ему тоже будет всё равно, как только он увидит, что его сестра у меня на руках, и не шевелится.
Хотя, это не совсем так. Я чувствую, как её пальцы прижимаются к моему затылку. Кроме того, её голова не опущена, так что она все ещё в какой-то степени контролирует своё тело.
Дверь в комнату Аарона распахивается. Сердитое выражение на его лице быстро исчезает, когда он видит Лили в моих объятиях.
— Что… что происходит?
Он придерживает дверь своей спальни, показывая мне, чтобы я внёс её внутрь. Я бы предпочёл отвести её в свою спальню, но сойдёт и его.
— Я не знаю, что случилось, — говорю я, мой голос полон беспокойства. — Она просто начала дрожать и перестала обращать внимание на то, что её окружает. Я даже не уверен, слышит ли она нас. Она не отвечает, никак не реагирует. Вообще никак.
Осторожно опуская Лили на кровать Аарона, я позволяю себе на секунду запаниковать, прежде чем снова переключиться в режим защиты.
— Такое когда-нибудь случалось раньше? — спрашиваю я, немного резче, чем я предполагал.
— Я не знаю.
— Что значит, ты не знаешь?
— Я никогда не видел её в таком состоянии. Я никогда не спрашивал, принимает ли она какие-нибудь лекарства. У неё депрессия, это все, что я знаю. Поэтому я предполагаю, что она принимает антидепрессанты. Но откуда, черт возьми, мне знать, происходило ли с ней… это? — Он указывает на свою сестру, которая в данный момент лежит на его кровати.